Наука и общество. Часть II

Продолжаем разговор о науке с Тамарой Девятковой.

Комстол: Хотелось бы узнать Ваше мнение о состоянии современной науки вообще. Наука как одна из форм общественного сознания и способ познания мира возникла очень давно. Постоянно развиваясь с развитием общества, она превратилась уже в производительную силу, и потенциал у этой силы очевидно огромен. Вам довелось поработать в научной сфере в условиях социализма (пусть не идеального), продолжаете Вы заниматься наукой и сегодня. Есть ли какое-то отличие в отношении общества к науке тогда и теперь?

Т.Девяткова: Отличие, безусловно, есть и оно очень большое. Я хочу выделить отношение к науке трёх «групп».

Самая большая – всё население. Нынешняя система образования (я имею в виду несколько десятков лет, в том числе последние советские годы) не развивает творческое мышление, отсюда вообще потерялось само представление о науке. Правда, в школах ещё существуют исследовательские работы, но очень часто они имеют формальный характер, руководители-учителя тоже редко понимают, что же такое собственно наука. В лучшем случае, за науку принимают изобретательство (я не против оного, это — очень нужное занятие), иногда – внедрение информационных технологий, а чаще всего констатацию неких фактов. А ведь для науки главной целью является ответ на вопрос ПОЧЕМУ? Ответы на вопросы ЧТО, ГДЕ и КАК – это лишь начальная стадия научного исследования, хоть и необходимая. Результат – отсутствие научных представлений о картине мира. Если на все вопросы может ответить религия, зачем нужна наука и учёные, которые неизвестно чем занимаются. Высказывания известных публичных писателей, актёров и т.п. по тем вопросам, в которых они не разбираются, но имеют свое, ничем неоспоримое, МНЕНИЕ, тоже не улучшают отношения к науке.

Вторая группа – наши лидеры. В принципе, они столь же невежественны. Окружающие их советники – экономисты, юристы, политологи имеют к науке чисто потребительские запросы. Общество потребления и его руководители могут оценивать науку только с позиции приносимой ею прибыли. Но для выполнения такой функции нужен не учёный, а торговец услугами. Лидеры ещё не успели забыть, что существуют такие науки, как математика, физика, химия. А об остальном у них весьма приблизительное представление.

Третья группа – сами учёные. Учёных, которые не могут не заниматься научными исследованиями (типа Перельмана) практически не осталось. Большинство живёт в том обществе, которое предъявляет к ним соответствующие требования. Они вынуждены не исследовать, а торговать исследованиями, идти на компромиссы, обман. Конечно, я сгущаю краски, но делаю это намеренно, чтобы была понятна закономерность. Среди выпускников нашей кафедры и сейчас встречаются умнейшие творческие  личности, они могли бы внести вклад в развитие географии, гидрологии, экологии. Но они вынуждены искать более оплачиваемую работу (например – полевые изыскания и регламентируемые правилами расчёты) или уезжать из страны. Например, меня очень беспокоит судьба талантливейшего моего ученика, который защитил кандидатскую диссертацию через два года после окончания университета. Стал доцентом кафедры, но  на докторскую – не хватает сил и времени, т.к. он живёт и работает сразу в двух городах, да ещё каждое лето уезжает на изыскания в Сибирь. Другая моя ученица живёт и работает в Германии, хотя там она занимается не научными исследованиями, а чисто практическими работами, что само по себе  неплохо, но в ней погибает большой научно-исследовательский потенциал. Такие примеры далеко не единичны. А те учёные, настоящие учёные, которые могли бы пестовать таланты, уходят из жизни, и это – ничем не поправимые потери. Даже если наша власть в несколько раз увеличит финансирование науки, кадровые потери поистине золотого запаса не смогут быть ничем и никем замещены.

 Даже в странах Африки, куда тоже уезжают наши выпускники, условия оказываются более благоприятными и для научной и для преподавательской деятельности.

Правда, всё это не относится к зарубежной науке. США и Великобритания (да и другие развитые капстраны) достигли уровня присвоения мировых ресурсов, позволяющего им развивать даже такие научные исследования, которые могут дать эффект в отдалённой перспективе. Даже ресурсная модель  мира создана именно в США. В России тоже создана модель – управляемого мира, но, как гласит народная мудрость – нет пророка в своём отечестве.

Комстол: Очевидно, что капиталистическое общество весьма заинтересовано в развитии науки как производительной силы. Капиталисты готовы вкладывать значительные средства в конкретные научные разработки. Такое целенаправленное вложение капитала можно считать «плюсом» капитализма и эффективным инструментом развития самой науки?

Т.Девяткова: Да, конечно, если считать, что конечной-то целью является не развитие науки и благо человека, а достижение прибыли, захват ресурсов и территорий.

Комстол: Наука неотделима от образования. В социалистическом обществе (в СССР) вся система образования была направлена на развитие у учащихся научного представления о мире. На всех ступенях поощрялся и стимулировался интерес к науке у максимально большого числа обучающихся. Это, в общем, было основной целью всей системы образования. В капиталистическом обществе (не только у нас сейчас) основной целью, пожалуй, самой важной ступени образовательного процесса – школьного образования – является так называемая «подготовка к жизни», т.е. главным становится обучить большинство школьников только самым необходимым навыкам, которые им в жизни пригодятся. Наука остаётся уделом лишь самых талантливых от природы, и то, если этот талант заметят и удачно профинансируют. Такой подход очевидно дешевле. Но является ли он более эффективным с точки зрения развития науки? Может ли человечество рассчитывать на относительно небольшое число талантливых людей, которые сами пробьются к науке и сделают открытия глобального масштаба?

Т.Девяткова: В этом вопросе уже содержится и ответ. До поры до времени это возможно, но не в обществоведении.   В познании научной картины мира также время гениальных одиночек прошло. Да и для подлинно научного исследования врождённого таланта недостаточно. Гений родиться может, но если нет соответствующих благоприятных внешних условий, то он до самой смерти (да и окружающие) так и не узнает своих способностей. Советская система образования не была совершенной, как и общество. Примерно с 70-х главным достоинством выпускника школы стало не умение размышлять, а умение запоминать. С введением ЕГЭ этот процесс ещё более усилился. А все виды регламентации и стандартизации преподавательского труда заставляют преподавателей тратить время и усилия на никому не нужную работу (для представления проверочным комиссиям), отвлекая их от решения необходимых проблем  — воспитания классных специалистов и творческих личностей (за исключением сферы бизнеса). Кроме того, студенты в большинстве случаев вынуждены работать, т.к. на современную стипендию не только нельзя учиться, но и просто жить. Поэтому на самостоятельную работу с источниками (разными) у них не хватает времени, экзамены сдают, используя для подготовки один источник – лекции. Везёт только тем, кто сумел устроиться на хорошо оплачиваемую работу по специальности.

Комстол: И такой вопрос: не кажется ли Вам, что современные научные достижения, несмотря на то, что научно-технический прогресс очевиден, не улучшают существенно качество жизни, а если и улучшают, то не в самых важных сферах? Ну, например, сегодня напичканные электроникой автомобили не редкость, однако скорость передвижения по крупным городам не увеличивается и даже в некоторых местах (в Москве) уменьшилась. Появились новые средства реабилитации инвалидов, широко распространяется новое медицинское оборудование вплоть до электронных бытовых термометров вместо ртутных, а к излечению старейших смертельных заболеваний человечество едва ли приблизилось. Мы уже готовы использовать околоземное космическое пространство в коммерческих целях (широкое распространение космического туризма не за горами), а на самой планете ещё не умеем с необходимой точностью предсказывать землетрясения, наводнения, цунами и другие стихийные бедствия, что приводит к человеческим жертвам и наносит существенный материальный ущерб. Наука научила людей производить дешёвые продукты, увеличивать их срок хранения, и при этом на планете до 1 миллиарда людей элементарно голодают. Учёные успешно работают в области создания эргономичных условий, предметов для труда и быта, а жилья на всех не хватает – его строительство по-прежнему дорого, как не хватает и рабочих мест…Отчего так происходит?

Т.Девяткова: Ответ очевиден. С одной стороны – это общественное развитие, целью которого является всё большее и ничем не ограничиваемое потребление исчезающих ресурсов при продолжающемся росте населения земли. С другой стороны – отсутствие представлений у самой науки о приоритетах научных исследований. Может быть, это покажется Вам странным, но наука, как общественный институт, нуждается в диалектической систематизации. Это нужно для того, чтобы определить главные направления исследований, второстепенные, и т. д. Это в какой-то степени может ограничить свободу выбора учёного, но зато обеспечит надёжность отбора важнейшей тематики научных исследований. Правда, для этого нужно всего лишь другая модель общественного развития. Увы…