Л.Н.Толстой. «Великий грех»
Сергей Корнеенко
VI
«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты.
Так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония». Мф. XXIII, 27, 28.
Было время, когда во имя Бога и истинной веры в Него губили людей, мучили, казнили, избивали десятки, сотни тысяч людей. Мы с высоты величия смотрим теперь на тех людей, которые делали это.
Но мы не правы. Среди нас есть точно такие же люди. Разница только в том, что те люди делали это тогда во имя Бога, ради истинного служения ему, теперь же люди, делающие такое же зло среди нас, делают это во имя «народа», ради истинного служения ему. И как среди тех людей были люди безумно, самоуверенно убежденные, что они знают истину, и были лицемеры, устраивающие свое положение под предлогом служения Богу, и была толпа, без рассуждения следующая за более бойкими и смелыми, так и теперь люди, делающие зло во имя служения народу, состоят из людей безумно, самоуверенно убежденных, что они одни знают истину, из лицемеров и толпы. Много сделали зла в свое время самозванные служители Бога, благодаря учению, которое они называли богословием; но служители народа, благодаря учению, которое они называют наукой, если сделали менее, то только потому, что еще не успели, но уже и на их совести лежат реки крови и великое разделение и озлобление людей.
И те же признаки той и другой деятельности.
Первый: распущенная, дурная жизнь большинства служителей как Богу, так и служителей народу. (Их звание исключительных служителей Бога и народа, по их понятиям, освобождает их от стеснения себя в своем поведении.)
Второй признак: совершенное отсутствие интереса, внимания, любви к тому, чему они хотят служить. Как Бог для служителей Его был и есть только знамя, в сущности же эти служители Его и не любили Его, не искали общения с Ним, не знали и не хотели знать Его, так точно и для многих служителей народа народ только знамя, и они не только не любят его, не ищут общения с ним и не знают его, но в глубине души с презрением, гадливостью и страхом смотрят на него.
Третий признак: как те, так и другие, озабоченные одни служением все одному и тому же Богу, а другие служением все одному и тому же народу, не только не согласны между собою в средствах этого служения, но признают деятельность всех несогласных с ними ложною, зловредною и требующею насильственного прекращения. Отсюда костры, инквизиции, побоища первых и казни, заточения, революции, смертоубийства вторых.
И, наконец, главный, самый характерный признак тех и других — совершенное равнодушие, игнорирование того, чего хочет, требует, о чем заявлял и заявляет тот, кому они служат. Бог, которому они так усердно служили и служат, прямо и ясно высказал в том, что они признают Божественным Откровением, что служить Ему нужно только тем, чтобы любить ближнего, поступать с другими, как хочешь чтобы поступали с тобою. Но они не это признавали средством служения Богу, а требовали совершенно другого, того, что они сами выдумали и выдавали за требования Бога. Точно так же поступают и служители народа; они совершенно не признают того, чего хочет и что ясно высказывает народ, и хотят служить ему тем, чего он не только не просит от них, но о чем не имеет ни малейшего понятия, но что служители народа для него выдумали, но только не тем одним, чего не переставая ждет и о чем не переставая заявляет.
VII
Из всех необходимых изменений форм общественной жизни есть в жизни всего мира одно наиболее назревшее, такое, без которого не может быть совершено ни одного шага вперед к улучшению жизни людей. Необходимость этого изменения очевидна для всякого человека, свободного от предвзятой теории. И изменение это не есть дело одной России, а дело всего мира. Все бедствия человечества нашего времени связаны с этим делом. Мы в России находимся в том счастливом положении, что огромное большинство нашего народа, живя земельным трудом, не признает земельной частной собственности и желает и требует уничтожения этого старого злоупотребления и не перестает высказывать этого.
Но никто не видит этого, не хочет видеть этого.
Отчего это странное заблуждение? Отчего добрые, хорошие, умные люди, каковых много среди либералов, социалистов, революционеров, не исключая даже и правительственных лиц, — отчего эти люди, желая блага народу, не видят того одного, что ему нужно, того, к чему он не переставая стремится и без чего не переставая страдает, а озабочены многими и самыми разнообразными делами, но исполнение которых без исполнения того, чего желает народ, ни в каком случае не может содействовать его благу? Вся деятельность как правительственных, так антиправительственных служителей народа подобна тому, что бы делал человек, который, желая помочь завязшей в трясине лошади, сидел бы на возу и перекладывал бы с места на место находящуюся на возу поклажу, воображая, что этим он поможет делу.
Отчего это?
Ответ на этот вопрос тот же, как и на все вопросы о том, почему люди нашего времени, могущие жить хорошо и счастливо, живут дурно и бедственно.
Происходит это оттого, что люди, как правительственные, так и антиправительственные, устраивающие благо народа, не имеют религии. А без религии человек не может жить сам разумной жизнью и тем менее может знать, что хорошо, что дурно, что нужно и что ненужно для других людей. Только от этого люди нашего времени вообще, и люди русской интеллигенции в особенности, совершенно лишенные религиозного сознания и прямо с гордостью заявляющие об этом, так превратно понимают жизнь и требования того народа, которому они хотят служить, и требуют для него самых разнообразных вещей, но только не того одного, что ему нужно.
Без религии нельзя истинно любить людей. А не любя людей, нельзя знать, что им нужно, что более, что менее нужно. Только нерелигиозные люди, и потому не любящие истинно, могут придумывать ничтожные улучшения в быте народа, не видя того главного зла, от которого страдают люди и которое они сами отчасти производят. Только такие люди могут проповедывать более или менее искусно построенные, отвлеченные теории, долженствующие осчастливить народ в будущем, и не видеть тех страданий, которые несет народ в настоящем и которые требуют немедленного и возможного облегчения. В роде того, что бы делал человек, отнявший у голодного пищу, давая ему советы (и советы очень сомнительные) о том, как ему жить в будущем, не считая нужным сейчас уделить ему часть своего избытка от отнятой у него пищи.
К счастью, великие, благотворные движения в человечестве совершаются не паразитами, питающимися народными соками, как бы они ни называли себя: пра-вительствами, революционерами, либералами, а людьми религиозными, т.е. людьми серьезными, простыми, трудящимися, живущими не для своей корысти, своего тщеславия, честолюбия, не для достижения внешних результатов, а для того, чтобы исполнить перед Богом свое человеческое назначение.
Такие люди, и только такие, своей не шумной, но твердой деятельностью двигают вперед человечество. Такие люди не будут, стараясь отличиться перед людьми, придумывать такие или иные улучшения народного быта (таких улучшений может быть бесчисленное количество, и все они ничтожны, если не сделано главного), а будут стараться жить согласно с законом Бога, с совестью и, стараясь жить так, естественно наткнутся на наиболее явное нарушение этого закона и будут искать для себя и для других средств избавиться от него.
На днях знакомый мне врач, дожидаясь поезда на большой железнодорожной станции в третьем классе, читал газету. Сидевший подле крестьянин спросил о новостях. В номере газеты была статья об «аграрном» съезде. Врач перевел по-русски смешное слово «аграрный», и, когда стало понятно, что дело идет о земле, крестьянин попросил прочесть. Врач стал читать, подошли еще крестьяне. Собралась кучка: одни лежали на спинах других, некоторые сидели на полу, лица у всех были сосредоточенно торжественные. Когда чтение кончилось, один из задних, старик, глубоко вздохнул и перекрестился. Человек этот, наверное, ничего не понял из того путанного жаргона, которым написана статья и который трудно понимать даже человеку, умеющему разговаривать на этом жаргоне. Он ничего не понял из того, что написано в статье, но понял, что дело идет о великом, давнишнем грехе, от которого страдали его предки, страдает и он; понял, что люди, совершающие грех, начинают сознавать его. И, поняв это, он обратился мысленно к Богу и перекрестился. И в этом одном движении руки этого человека больше смысла и содержания, чем во всей той болтовне, которая наполняет теперь столбцы газет. Человек этот понимает, как понимает весь народ, что захват земли неработающими людьми есть великий грех, от которого страдали и гибли телесно его предки, страдает телесно и он, и его ближние, страдали все время духовно те, которые совершали этот грех, и те, которые теперь совершают его, и что этот грех, как всякий грех, как на его памяти грех крепостного права, должен быть, не может не быть развязан. Он знает и чувствует это и потому не может не обратиться к Богу при мысли о приближении развязки.