Л.Н.Толстой. «Великий грех»
Сергей Корнеенко
III
Было людоедство, были человеческие жертвы, была религиозная проституция, были убийства слабых детей и девочек, была кровная месть, были убиения целых населений, судебные пытки, четвертования, сжигания на кострах, кнут, были на нашей памяти исчезнувшие шпицрутены, рабство. Но если мы пережили эти ужасные обычаи и учреждения, то это не показывает того, чтобы среди нас не было таких же, ставших столь же противными для просветлевших разума и совести учреждений и обычаев, как и те, которые в свое время были уничтожены и стали для нас ужасным воспоминанием. Путь совершенствования человечества бесконечен, и в каждую минуту исторической жизни есть суеверия, обманы, вредные, злые учреждения, уже пережитые людьми, ставшие прошедшими, есть такие, которые представляются нам в далеком тумане будущего, и такие, которые мы в настоящем переживаем, которые составляют задачу нашей жизни. Таковы в наше время смертная казнь и вообще наказания, такова проституция, таково мясоедение, таково дело милитаризма, война, и таково самое близкое и настоятельное дело — частная земельная собственность.
Но как и от всех, ставших привычными несправедливостей люди освобождались не вдруг, не тотчас же после того, как наиболее чуткие люди признавали их зловредность, но порывами, остановками, возвратами и опять новыми порывами освобождения, подобными потугам родов, как это было недавно с уничтожением рабства, так это происходит теперь с частной земельной собственностью.
На зло и несправедливость частной земельной собственности за тысячу лет тому назад указывали пророки и мудрецы древности. Потом все чаще указывали на это зло передовые мыслители Европы; особенно ясно это высказывали деятели французской революции. В последнее же время, вследствие увеличения населения и захвата богатыми людьми большого количества свободных земель, вследствие общего образования и смягчения нравов, несправедливость эта стала до такой степени очевидной, что не только передовые люди, но все самые рядовые люди не могут уже не видеть и не чувствовать ее. Но люди, в особенности те, которые пользуются преимуществами земельной собственности, сами собственники и те, которые связаны своими выгодами с этим учреждением, так привыкли к этому положению вещей, так долго пользовались им, так нуждаются в нем, что часто сами не видят его несправедливостей и употребляют все возможные средства, для того чтобы скрыть от самих себя и других людей все ярче и ярче выступающую истину: замять, загасить ее, извратить, а если это не действует, то замолчать ее.
Поразительна в этом отношении судьба деятельности появившегося в конце прошлого столетия необыкновенного человека — Генри Джорджа, посвятившего все свои огромные духовные силы на разъяснение неправды и жестокости земельной собственности и на указание средств исправления этой неправды при существующем теперь во всех народах государственном устройстве. Он сделал это своими книгами, статьями и речами с такой необыкновенной силой и ясностью, что человеку без предвзятых мыслей, прочтя его книги, невозможно не согласиться с его доводами, не видеть того, что никакие реформы не могут улучшить положения народа до тех пор, пока не будет уничтожена эта основная несправедливость, и что средства, предлагаемые им для ее уничтожения, разумны, справедливы и удобоприменимы.
И что же? Несмотря на то, что английские сочинения Джорджа в первое время их появления очень скоро распространились между англо-саксонским миром и не могли не быть оценены по своим высоким достоинствам и казалось, что истина должна восторжествовать и найти форму выражения, — очень скоро оказалось, что в Англии, даже в Ирландии, где особенно резко проявлялась вся вопиющая несправедливость частной земельной собственности, большинство самой влиятельной интеллигенции, несмотря на всю убедительность доводов Джорджа и удобоприменимость предлагаемого им средства, стало против его учения. Радикальные деятели, как Пар-нель, сначала сочувствовавшие проекту Джорджа, очень скоро отступили от него, считая более важным политические реформы. В Англии были против него почти все аристократы и, между прочим, знаменитый Тойнби, Гладстон и Герберт Спенсер, который сначала и высказал в своей «Статике» самым определенным образом всю несправедливость земельной собственности, потом отказался от этого своего мнения и скупал свои старые издания с тем, чтобы исключить из них все, что было сказано о несправедливости земельной собственности.
В Оксфорде студенты устроили во время лекции Джорджа враждебную ему манифестацию. Католическая же партия считала учение Генри Джорджа прямо греховным и безнравственным, опасным и противным учению Христа. Точно так же восстала против учения Джорджа и ортодоксальная наука политической экономии. Ученые профессора с высоты своего величия опровергали это учение, не принимая его, преимущественно за то, что оно не принимало основных положений их мнимой науки. Враждебны были и социалисты, признавшие важнейшим вопросом времени не земельный вопрос, а полное уничтожение частной собственности. Главными же орудиями против учения Генри Джорджа было то средство, которое всегда употребляется против неопровержимых и совершенно ясных истин. Средство это, употребляемое и до сих пор по отношению к Джорджу, было замалчивание. Это замалчивание производилось так успешно, что член английского парламента Лабушер мог публично сказать, не встретивши возражения, что «он не такой фантазер, как Генри Джордж, что он не предложит отбирать земли у помещиков, чтобы отдавать ее затем в аренду; он будет требовать только установления налога с ценности земель». То есть, приписывая Джорджу то, чего он никак не мог говорить, Лабушер, в виде исправлений этих мнимых фантазий, высказал то, что действительно говорил Джордж.
Так что, благодаря совокупным усилиям всех людей, заинтересованных отстаиванием учреждения земельной собственности, неотразимо убедительное по своей простоте и ясности учение Джорджа остается почти неизвестным и последние годы все менее и менее обращает на себя внимание.
Кое-где в Шотландии, в Португалии, в Новой Зеландии вспоминают о нем, и среди сотен ученых является один, который знает и защищает учение Джорджа. В Англии же и Соединенных Штатах число его сторонников становится все меньше и меньше, во Франции его учение почти неизвестно, в Германии оно проповедуется в очень маленьком кружке и везде заглушается шумным учением социализма, так что среди большинства так называемых образованных людей оно известно только по имени.