Борьба с политическим бандитизмом на Украине. Махновщина
Лариса Адамова
Махновщина зародилась в большом украинском селе Гуляй-Поле Александровского уезда Екатеринославской губернии (ныне Днепропетровской области) как крестьянское движение против власти помещиков, гетманщины и немецких оккупантов.
Лидер движения — Нестор Иванович Махно (1889 — 1934) — происходил из крестьян села Гуляй-Поле, с четырнадцати лет начал работать маляром, а затем литейщиком на Гуляй-Польском заводе сельскохозяйственных машин. Семнадцатилетним юношей вступил в местную анархистскую организацию, распространял революционную литературу, участвовал в «эксах» и террористических актах против царской администрации.
В 1910 году Одесским военно-окружным судом в Екатеринславе Махно вместе с 16 другими анархистами был приговорен к повешению, затем замененному пожизненной каторгой. В течение 7 лет он отбывал наказание и был освобожден после февральского дворцового переворота в 1917 году. Когда Махно вернулся в родное село, крестьяне единогласно избрали его председателем крестьянского Совета. Защищая интересы сельчан, Махно выступал против помещиков и Временного правительства, благодаря чему авторитет его стремительно рос среди сельского населения юга Украины.
Когда Украина оказалась под игом немецких оккупантов и гетманщины, Махно в августе 1918 года организовал в селе подпольную группу из своих друзей и анархистов, вместе с которыми боролся с царским режимом еще до ареста в 1910 году. Налетами на помещичьи имения и гетманские учреждения махновская группа добывала средства и приобретала оружие. Когда группа Махно выросла до 100 человек за счет притока трудового крестьянства, повстанцы объявили 27-летнего Нестора Махно своим батькой — атаманом — и беспрекословно стали ему подчиняться.
Отряд Нестора Ивановича рос не по дням, а по часам, и он поставил перед ним задачу: поднять крестьян всей округи на борьбу с гетманщиной и немецкими оккупантами. «Наш спаситель и путеводитель — только террор, только уничтожение всего помещичьего и дворянского строя,» — говорил бойцам Махно. Украинские националисты пытались перетянуть батьку на свою сторону, а с образованием Директории (высшего органа государственной власти, воссозданной Украинской Народной Республики с 1918 по 1920 гг.) предложили присоединиться к петлюровским войскам, но Махно отказался, заявив, что рассматривает Директорию во главе с Петлюрой как «авантюру, отвлекающую внимание масс от революции».
Между тем отряды батьки Махно продолжали расти как грибы после дождя за счет крестьянских повстанцев. К концу января 1918 года у Махно было под ружьем 30 тысяч бойцов да 20 тысяч — невооруженный резерв из Гуляй-Польских крестьян [Кубанин М. Махновщина. Л., 1927].
В феврале 1919 года отряды Махно вошли в состав советских войск. В апреле они были включены в Заднепровскую, а позже в 7-ю украинскую дивизию в качестве бригады и принимали участие в боях с деникинцами. Советское командование пыталось превратить махновские отряды в боеспособные части Красной Армии, но из этого ничего не получилось. Махновскую вольницу, не привыкшую к дисциплине и порядку, не так-то просто было превратить в регулярную боевую часть. Слишком разношерстным был социальный состав махновцев: батраки, бедняки, середняки, частично рабочие и кулацкие элементы. Цели и задачи борьбы представлялись им весьма туманно. Все это делало махновщину рыхлым в политическом плане движением. Да и строптивый характер батьки Махно с его анархистской идеологией также не способствовал превращению его отрядов в регулярную часть РККА.
Анархисты усмотрели в батьке Махно родственную душу, проникали в его отряды даже тогда, когда он вступил в Красную Армию. Анархисты весьма активно внедряли свою идеологию в разношерстную и малограмотную массу махновцев, что не могло не сказаться на их поведении.
Уже в феврале 1919 года созванный Махно в Гуляй-Поле 2-й районный съезд Советов, на котором присутствовало 245 делегатов от 350 волостей и партизанских отрядов, представлявших так называемый махновский «вольный район», принял резолюцию, выражавшую анархистскую идеологию, отрицавшую любую государственную власть, в том числе и Советскую. Резолюция обвиняла большевиков в том, что они являются «соглашателями», «ведут переговоры с империалистами». Съезд призывал крестьян и рабочих «самим на местах», вопреки законам Советского правительства, «строить новое свободное общество» [Кубанин М. Махновщина. Л. 1927].
Анархисты способствовали и моральному разложению махновских отрядов. Махновцы незаметно, но неуклонно превращались в беспорядочную толпу вооруженных людей. После массового проникновения в отряды анархистов, деклассированных, авантюристических, а порою и уголовных элементов процесс разложения принял угрожающий характер: в занятых махновцами районах нередко наблюдались случаи грабежей и насилия над населением. Вступив в Красную Армию, Махно ничего не предпринял, чтобы прекратить безобразия, которые творили его бойцы. Более того, Махно и сам не хотел мириться со строгой дисциплиной, которая имелась в Красной Армии. На словах признавая подчинение, Махно фактически не выполнял распоряжений командования Красной Армии и постоянно подчеркивал свою самостоятельность и независимость. Из-за этого постоянно возникали конфликты между ним и командованием Красной Армии.
Батько Махно был личностью яркой, талантливой и неординарной, но своенравной и амбициозной.
Известно, что Махно встречался с В. И. Лениным и имел с ним продолжительную беседу. После чего Владимир Ильич, учитывая неординарность личности Махно и сложность его характера, просил командование Южного фронта более терпимо и осторожно обращаться с этим человеком, чтобы удержать его на стороне Советской власти.
Между тем конфликт между Махно и Советской властью, а гасить его никто не собирался. 10 апреля 1919 года махновский штаб, вопреки запрещению советского военного командования, созвал «3-й Гуляй- Польский районный съезд», который провозгласил анархистскую платформу. «Требуем, — говорилось в резолюции, — изменения в корне продовольственной политики, — замены продразверстки правильной системой товарообмена между городом и деревней… Диктатуры какой бы то ни было партии категорически не признаем. Левым партиям предоставляем свободно существовать лишь как проповедникам путей к социализму, но право выбора путей оставляем только за собой» [На чужой стороне, 1924. Сб. VIII. С. 228-230].
Это были демагогические, псевдореволюционные требования. Они отражали опасное посягательство мелкобуржуазных элементов на важнейшие принципы демократического централизма и диктатуры пролетариата, положенные в основу Советской власти. Махновщина постепенно превращалась в антисоветское движение.
В мае 1919 года командование 2-й советской армии по ходатайству Махно хотело преобразовать разросшуюся бригаду Махно в дивизию. Командование Южного фронта не утвердило эту реорганизацию, ссылаясь на беспорядки в махновских частях. Естественно, что такое решение Южфронта вызвало бурю негодования в махновских рядах. Махновский штаб в ответ на решение Южфронта постановил, что все 11 вооруженных полков пехоты, 2 полка конницы, 2 ударные группы, артиллерийская бригада и другие вспомогательные части должны быть преобразованы в самостоятельную повстанческую армию во главе с Н. И. Махно.
Эту «армию» махновцы объявили подчиненной Южному фронту при условии, что «оперативные приказы последнего будут исходить из реальных потребностей революционного фронта».
Конфликт еще, вероятно, можно было погасить, но Реввоенсовет Южного фронта, объявил, что «действия и заявления Махно являются преступлением… Неся ответственность за определенный участок фронта 2-й армии, Махно своими заявлениями определенно вносит полную дезориентацию в управление, командование и представляет своим частям действовать по усмотрению, что равносильно оставлению фронта. Махно подлежит аресту и суду ревтрибунала…» [Антонов-Овсеенко В. А. Записки о гражданской войне. Т. IV. М., 1933].
Конфликт разгорался все сильнее, никто не хотел уступать. 30 мая 1919 года махновский «Военно-революционный совет» постановил созвать на 15 июня экстренный съезд Гуляй-Польского района, чтобы выразить недоверие Советскому правительству. Советские органы запретили созыв этого съезда.
Махно вынужден был отказаться от проведения экстренного съезда, но при этом принял решение уйти с поста командира бригады Красной Армии. С небольшой группой наиболее преданных ему людей он покинул фронт, оставив войска в тяжелый момент деникинского наступления, что резко ослабило фронт и вынудило Красную Армию к отступлению.
Вскоре вокруг Махно, порвавшего все связи с Красной Армией, стали вновь группироваться вооруженные отряды его сторонников. Привели к нему свои части и бывшие махновские командиры. Резко усилилось в махновской среде влияние анархистов. Волин (В. М. Эйхенбаум) стал даже председателем махновского «Военно-революционного совета». Из союзника Красной Армии Махно стал превращаться в ее непримиримого противника.
В июле 1919 года в район расположения махновских отрядов вошли уцелевшие остатки банды григорьевцев. После переговоров Махно и Григорьева последовало решение об объединении махновских и григорьевских отрядов. А через несколько дней Григорьев был убит махновцами.
Убийством Григорьева — вожака контрреволюционного мятежа — Махно надеялся восстановить свою репутацию бывшего политкаторжанина и революционера. Но главным итогом этой акции явилось присоединение григорьевских войск к махновским. Махно сформировал из объединенных отрядов новые вооруженные силы численностью свыше 15 тысяч человек.
Петлюровщина, махновщина, григорьевщина и целый ряд других антисоветских движений летом 1919 года резко обостряли политическую обстановку на Украине и подрывали тылы Красной Армии. Части Красной Армии в этих условиях были вынуждены отступить с украинской территории в глубь России. 31 августа 1919 года петлюровцы заняли Киев, но подошедшие деникинцы вышвырнули их из города. Украина оказалась во власти белогвардейцев, а для трудового народа наступили черные дни. Реставратор буржуазно-помещечьего строя, Деникин железной рукой начал наводить свои порядки на Украине. Репрессиям подвергались все сочувствующие Советской власти.
В этих условиях Махно вновь проявил себя как защитник трудового народа. В августе 1919 года он открыл фронт против белогвардейцев. К нему снова потянулись массы крестьян. Это был звездный час батьки Махно. Его армия в период наивысшего расцвета достигала около 100 тысяч человек. В конце сентября 1919 года, когда практически вся Украина находилась под властью Деникина, рвавшегося к Москве, Махно совершил глубокий рейд по тылам деникинцев и занял целый ряд городов и районных центров, в том числе Гуляй-Поле, Бердянск, Никополь, Мелитополь и даже Екатеринослав. Махновская армия вновь стала играть важную роль в борьбе с деникинщиной. Украинское большевистское подполье в деникинском тылу стало налаживать с махновцами связи для совместных действий против белогвардейцев; некоторые части Красной Армии, оказавшиеся во время отступления в деникинском тылу, входили в состав махновской армии (например, части 58-й дивизии под командованием бывшего командира полка большевика Полонского).
Взяв под контроль, обширный район, Махно создал на этой территории некое подобие «анархистского государства», и это стало началом его конца. Идейная несостоятельность «безвластного государства» обнаружилась очень скоро. На словах провозглашая принципы «свободы», «безвластия» и «безначалия», Махно установил на занятых им территориях жесткий режим принуждения, насилия и произвола. В Екатеринославе, например, Махно вместо власти Советов назначил военного коменданта города, предоставив ему неограниченные права и возможности для управления городом.
Отрицая в принципе регулярную армию, построенную на началах государственной принудительной мобилизации, Махно тем не менее, ссылаясь на тяжелую обстановку на фронте, произвел «добровольную мобилизацию» на территории, освобожденной от белых, лиц мужского пола от 19 до 39 лет, чтобы превратить повстанческую армию во всенародную рабоче-крестьянскую армию. Такова была реальность «безвластного анархического государства».
Махновцы, категорически отрицавшие государственный суд, прокуратуру, службы государственной безопасности, открывавшие ворота тюрем и выпускавшие на свободу всех заключенных, в том числе и уголовников, тем не менее создали у себя «контрразведку», не менее свирепую, чем у Колчака и Деникина. Организаторами этой «контрразведки», в которой царили беззаконие и жесточайший террор, были анархисты (Черняк, Глазгон, Лева Задов и др.); ее начальником был анархист Зиньковский, а палачами — отпетые уголовники. Именно эта «контрразведка» терроризировала население на подконтрольной махновцам территории, подозреваемое в сочувствии к Советской власти. Она же состряпала «дело» о заговоре Полонского и расстреляла мужественного большевика, командира так называемой «Железной махновской дивизии» и его друзей с ведома батьки Махно. Слишком популярен стал этот боевой командир среди рядовых махновцев. А батька таких не любил и избавлялся от них при первой же возможности.
Махновцы оказались не в состоянии обеспечить элементарного порядка на контролируемой ими территории. Промышленные предприятия не работали. Все денежные средства оказались конфискованы и разграблены. Население городов облагалось контрибуциями и подвергалось периодическим грабежам под маркой «экспроприации буржуазии». Рядовые же махновцы грабили обывателей без всяких идеологических обоснований. Повсюду царили беспорядок и пьяный разгул.
А между тем Красная Армия, развивая победоносное наступление против белогвардейцев, приближалась к «царству безвластного анархизма». В январе 1920 года состоялась встреча передовых частей Красной Армии с махновскими отрядами. Многие махновцы, из числа тех, что всерьез боролись с деникинцами, с радостью встречали Красную Армию, вливаясь в ее ряды. И лишь сам батька Махно и его ближнее окружение всячески уклонялись от этих встреч.
Вскоре Реввоенсовет 14-й армии, дабы оторвать махновцев от их постоянных баз, отдал приказ Махно выступить со своими отрядами по маршруту Александрия-Борисполь-Бровары-Чернигов-Ковель и занять фронт против польских войск в качестве боевой части Красной Армии. Приказ имел ввиду превратить махновские партизанские отряды в регулярную часть Красной Армии. Махно категорически отказался выполнять этот приказ. Тогда командование 14-й армии предложило Махно разоружиться. Естественно, что батька наотрез отказался от подобного предложения. После этого Всеукраинский революционный комитет объявил Махно вне закона. Войска Красной Армии окружили отряды махновцев, но Махно с частью своих войск удалось вырваться из окружения. И махновские тачанки стали носиться то тут, то там, но теперь уже по тылам Красной Армии, оставляя после себя кровь и разрушенные хаты в селах Донецкой, Полтавской и Харьковской губерний.
Отряды батьки Махно стремительно превращались в бандитские шайки. Если раньше крестьяне шли к нему, чтобы сражаться с немцами, петлюровцами и белогвардейцами, то теперь, когда Махно открыто выступил против Советской власти, основная масса бедняцко-середняцких слоев крестьянства покинула батьку. С ним остались лишь кулацкие и деклассированные элементы да отпетые уголовники и анархисты из старой махновской «гвардии».
А между тем, когда осенью 1920 года Врангель, принявший бразды правления над белой гвардией от Деникина и начавший наступление на красных, занял ряд городов Украины, в том числе Бердянск, Александровск, Гуляй-Поле и другие места, контролируемые махновцами, собственные, шкурные интересы Махно вынудили его вновь пойти на мировую с Советской властью и предложить свои услуги Украинскому Советскому правительству для совместных действий против белогвардейцев.
Предложение Махно, имевшего тогда свыше 12 тысяч бойцов, было принято Реввоенсоветом Южного фронта. В октябре 1920 года состоялось соглашение между махновцами и советским командованием. Военную часть соглашения подписали командующий Южным фронтом М. В. Фрунзе и члены Реввоенсовета Бела Кун и С. И. Гусев (Драпкин), с одной стороны, и представителей махновцев В. Куриленко и Д. Попов — с другой; политическую часть соглашения — представитель Украинского Советского правительства Я. Яковлев и те же махновские делегаты. Махновцы дали обязательство вместе с Красной Армией бороться против «отечественной и мировой контрреволюции». Их включили в состав вооруженных сил Советской республики, «сохраняя внутри себя установленный распорядок», но при этом обязали их подчиняться оперативным приказам советского военного командования. Политическая часть соглашения предусматривала отказ махновцев от вооруженной борьбы против Советской власти. В то же время Советское правительство обязалось освободить из-под стражи и амнистировать тех махновцев, которые откажутся от продолжения вооруженной борьбы с Советской властью.
Касаясь этого соглашения с Махно, В. И. Ленин в докладе на совещании актива Московской организации РКП(б) 9 октября 1920 года говорил: «…Вопрос с Махно обсуждался весьма серьезно в военных кругах и выяснилось, что ничего, кроме выигрыша, здесь ожидать нельзя. Объясняется это тем, что элементы, группировавшиеся около Махно, уже испытали на себе режим Врангеля, и то, что он им может дать, их уже не удовлетворяет. Договор наш с Махно обставлен гарантиями, что против нас он не пойдет. Здесь получилась такая же картина, как с Деникиным и Колчаком: как только они затронули интересы кулаков и крестьянства вообще, последние переходили на нашу сторону» [Ленин В. И. ПСС. Т. 41. С. 340].
По заданию командования Красной Армии махновцы прорвались в тыл врангелевской армии, заняли Гуляй-Поле, Александровск и другие города и районы юга Украины, что внесло нервозность в ряды белогвардейцев. Позднее они приняли активное участие в операции, блестяще разработанной и осуществленной М. В. Фрунзе, по освобождению Крыма от войск Врангеля.
23 ноября 1920 года, когда с Врангелем было покончено, а задача, стоявшая перед махновской армией, выполнена, командующий Южным фронтом М. В. Фрунзе приказал штабу махновской армии немедленно приступить к работе по превращению партизанских частей в войсковые соединения Красной Армии. В частности, было приказано переформировать махновские отряды, ввести их в состав 4-й советской армии и направить эти части на Кавказский фронт. Махно должен был дать ответ через три дня, будет ли он выполнять этот приказ.
Естественно, что Махно, вкусивший уже прелесть неограниченной власти на подконтрольных ему территориях юга Украины, не захотел быть командиром дивизии в составе 4-й армии и от выполнения приказа демонстративно отказался. Тогда в ночь на 26 ноября 1920 года войска Южного фронта окружили крымскую группировку махновцев, а в Гуляй-Поле — основные их силы во главе с самим батькой. Самому Махно и нескольким его соратникам удалось вырваться из окружения и бежать. И он снова пошел «гулять» по тылам Кранной Армии.
Махно в короткий срок вновь создал, теперь уже исключительно из кулацких, уголовных и антисоветских элементов и старой махновской «гвардии», крупную банду настоящих головорезов, жестоких и беспощадных.
В сводке информационного отдела ЦК КП(б)У о работе в Александровском районе 9 декабря 1920 года отмечалось: «Большая часть губернии находится в среде действия и влияния махновцев. Таково положение в районе Гуляй-Польском, Ореховском и почти по всему Александровскому уезду, где рассыпаны штабы Махно. Эти штабы рассылают агитаторов, разгоняют ревкомы, организуя вместо них вольные советы, запрещают населению выполнять советскую разверстку и снабжать красные части, вербуют добровольцев в партизанские отряды. Бандиты убивают членов ревкомов, политработников, продагентов и даже сестер милосердия. Население терроризированно» [За власть Советов. Сборник документов и воспоминаний о борьбе за установление и упрочение Советской власти на территории Запорожской области (1917-1920 гг.). Запорожье, 1957. С. 202-203.].
12 декабря рано утром махновцы напали на город Бердянск и заняли его. В 14 часов они начали отход и к 16 часам оставили город, избегая встречи с советскими воинскими частями. За десять часов своего пребывания в этом небольшом городе махновцы убили 86 человек и среди них председателя ревкома Михеловича; изнасиловали не один десяток девушек и женщин; ограбили ряд советских учреждений, город был разрушен артиллерией. Надолго запомнили бердянцы эту жестокую и бессмысленную махновскую «прогулку».
Борьба с бандитизмом в конце 1920 года стала одной из главных задач Советской власти на Украине. С этой целью Советское правительство образовало «Военное совещание» во главе с командующим войсками Украины и Крыма М. В. Фрунзе. Значительно были усилены войска ВЧК. В основном очаге махновщины, в Александровском районе, ЦК КП(б)У и СНК УССР образовали специальную «Политсекцию Александровского района», которую возглавил народный комиссар внутренних дел Украины В. А. Антонов (Саратовский). В январе 1921 года все местные чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией на Правобережной Украине были объединены и подчинены специальному уполномоченному ВЧК, прибывшему из Москвы.
«Все это сыграло важную роль в подавлении контрреволюции. В дальнейшем замена продразверстки продналогом и другие государственные мероприятия, связанные с проведением новой экономической политики, позволили Компартии и Советскому правительству преодолеть мелкобуржуазную стихию не только в России, но и на Украине. Большинство украинских крестьян с удовлетворением встретило новый закон. Махновский и петлюровский бандитизм лишился на Украине социальной базы. Махновские банды были изгнаны с насиженных мест и стали беспорядочно метаться по Херсонской, Киевской и Полтавской губерниям» [Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. Москва, 1975.].
Уже в конце июля 1921 года главнокомандующий всеми вооруженными силами Украины и Крыма М. В. Фрунзе мог заявить: «Бандитизм как вооруженная сила резко и определенно идет на убыль. Подавляющее большинство прежних крупных бандитских соединений уничтожено… Банды петлюровской окраски, действовавшие на территории Правобережья, потерпели за последнее время ряд крупных военных ударов и в связи с этим, а также в связи с последними экономическими и политическими мероприятиями Советской власти утратили почву в украинской деревне… Среди петлюровских банд идет активный процесс разложения, что особенно резко выразилось в сдаче целого ряда главарей отдельных соединений Мардолевича, Богатыренко и других. Значительная часть действующих ныне на территории Правобережья банд зарубежного происхождения, и появляются они у нас периодически, сорганизовавшись или сформировавшись на территории Румынии и Польши, при попустительстве румынских и польских властей.
Что касается Левобережья, то здесь приходится отметить почти полное искоренение самого сильного бандитского соединения, так называемой «повстанческой армии Махно». Махно к весне текущего года был вынужден распустить свою армию (здесь речь идет об известном приказе Махно, изданном в марте 1921 года:
«В данное время при известных боевых операциях Красной Армии наша революционная повстанческая армия Украины (Махно) для сохранения живой силы (кроме отдельных боевых групп, действующих самостоятельно. Прим. авт.) распускается. Общая задача боевых групп: 1) разрушать тыл Красной Армии; 2) разрушать линии железных дорог во время летнего сезона; 3) разоружать красные части, причем хорошее оружие в удобных местах должно быть сохранено и т. д.»).
25 мая, очевидно, в надежде на широкое развитие повстанческого движения отдельные шайки Махно вновь соединяются. Наши части изо дня в день вели неослабное преследование махновских банд. Повстанческая армия в настоящее время почти совершенно ликвидирована. Убиты ближайшие помощники Махно — Забудько, Куриленко, тяжело ранен ряд других (Щусь, Фома Кожин), отбит весь обоз, все тачанки с пулеметами. У одного Махно было взято около 40 пулеметов.
Относительно положения на всей Украине можно сказать, что борьба с бандитами вступила ныне в новую форму. Красной Армии как силе, активно борющейся с бандитизмом, сейчас, ввиду отсутствия крупного противника, делать почти нечего, и на первый план выступает отныне роль ЧК и милиции» [Коммунист (орган ЦК КП(б)У), 28 июля 1921 г.].
Окончательно с петлюровскими и махновскими бандами было покончено осенью 1921 года. В ночь на 5 ноября в районе юго-западнее Олевска с большим отрядом — так называемой киевской дивизией — перешел советскую границу «генерал- хорунжий» Юрий Тютюник, последняя надежда Петлюры. Как выяснилось впоследствии, польские власти содействовали Тютюнику в переходе советской границы.
17 ноября 1921 года в районе деревни Звиздаль кавалерийская бригада Г. И. Котовского и бригада червонного казачества В. М. Примакова разгромили объединенную банду Тютюника и Палия-Черного. Тютюнику удалось бежать.
Так провалилось последнее крупное вооруженное выступление петлюровцев в борьбе за украинскую землю. Еще раньше Красная Армия совместно с чекистами окончательно ликвидировали махновское движение.
Под влиянием новой экономической политики крестьяне группами и в одиночку стали уходить от батьки Махно. Многие из них добровольно сдавались Советской власти. К осени 1921 года сдались: член штаба махновской армии Зверев, инспектор артиллерии Шаровский, начальник связи Полено, электротехник Пахарь и другие махновские командиры — всего 30 человек и 2443 рядовых махновцев [Кубанин, М. Махновщина. Л., 1927.].
И только батька Махно с небольшой группой наиболее преданных ему «гвардейцев» продолжал мотаться по широким украинским степям, скрываясь от преследования Красной Армии и чекистов. В августе 1921 года Махно с небольшим отрядом прорвался к румынской границе, 28 августа перешел реку Днестр и сдался румынским властям. Правительства Советской России и Украины в ноте правительству Румынии от 20 сентября 1921 года заявили: «Известный бандит Махно перешел 28 августа бессарабскую границу у Моностыржевки с шайкой своих приверженцев, ища убежища на территории, которая фактически находится под властью Румынии. Этот разбойник в качестве главаря преступных банд совершил на территории Советской России и Украины бесчисленные преступления, сжигая и разграбляя деревни, избивая мирное население и пытками вымогая у него имущество.
Ввиду этого Российское и Украинское правительства обращаются к Румынскому правительству с формальной просьбой выдать им как обыкновенных уголовных преступников упомянутого главаря шаек с его участниками». [Документы внешней политики СССР. Т. IV. С. 364].
Правительство Румынии не выдало Махно. Тем не менее многие бежавшие за границу вместе с батькой махновцы сами с повинной вернулись на родину. Среди них начальник махновского штаба Виктор Белаш, старые махновские командиры Ф. Каретников, Курильников, Иван Лепетечко, Лесовик и другие. Советское правительство амнистировало всех добровольно сдавшихся махновцев.
С ликвидацией мелких вооруженных шаек махновское движение сошло с политической сцены с клеймом бандитского анархизма и кануло в Лету. Что касается самого Нестора Ивановича Махно, то он перешел на положение эмигранта. Некоторое время он находился в румынском концлагере, затем бежал в Польшу, где был арестован. В 1922 году его освободили, он переехал во Францию, осел в Париже и отошел от политической борьбы с Советской властью. Грозный атаман, наводивший ужас на белых и красных, владыка и хозяин южных территорий Украины, в Париже превратился в скромного и незаметного сапожника. Умер Нестор Иванович Махно 24 сентября 1934 года в нищете и безвестности, от ран и болезней.