Борец с самодержавием Тарас Григорьевич Шевченко

9 марта родился великий украинский и русский поэт, прозаик, художник, этнограф Тарас Григорьевич Шевченко (1814-1861).

Он поэт совершенно народный… Весь круг его дум а сочувствий находится в совершенном соответствии со смыслом и строем народной жизни. Он вышел из народа, жил с народом и не только мыслью, но и обстоятельствами жизни был с ним крепко и кровно связан.

Н. А. Добролюбов

Из «Дневника» Т. Г. Шевченко 25 августа 1857 года:

Парохода «Князь Пожарский» буфетчик Алексей Панфилов Панов, отпущенник г-на Крюкова..

Ночи лунные, тихие, очаровательно-поэтические ночи! Волга, как бесконечное зеркало, подернутая прозрачным туманом, мягко отражает в себе очаровательную бледную красавицу ночи и сонный обрывистый берег, уставленный группами темных деревьев. Восхитительная, сладко-успокоительная декорация! И вся эта прелесть, вся эта зримая немая гармония оглашается тихими задушевными звуками скрипки. Три ночи сряду этот вольноотпущенный чудотворец безмездно возносит мою душу к творцу вечной гармонии пленительными звуками своей лубочной скрипицы. Он говорит, что на парохо-де нельзя держать хороший инструмент, но и из этого нехорошего он извлекает волшебные звуки, в особенности в мазурках Шопена. Я никогда не наслушаюсь этих общеславянских, сердечно-глубоко-унылых песен. Благодарю тебя, крепостной Паганини, благодарю тебя, мой случайный, мой благородный! Из твоей бедной скрипки вылетают стоны поруганной крепостной души и сливаются в один протяжный, мрачный, глубокий стон миллионов крепостных душ. Скоро ли долетят эти пронзительные вопли до твоего свинцового уха, наш праведный, неумолимый, неублажимый боже?

Под влиянием скорбных, вопиющих звуков этого бедного вольноотпущенника пароход, в ночном погребальном покое, мне представляется каким-то огромным, глухо ревущим чудовищем с раскрытой огромной пастью, готовою проглотить помещиков-инквизиторов. Великий Фультон! И великий Уатт! Ваше молодое, не по дням, а по часам растущее дитя в скором времени пожрет кнуты, престолы и короны, а дипломатами и помещиками только закусит, побалуется, как школьник леденцом. То, что начали во Франции энциклопедисты, то довершит на всей нашей планете ваше колоссальное, гениальное дитя. Мое пророчество несомненно. Молю только многотерпеливого господа умалить малую часть своего бездушного терпения. Молю его коснуться своим свинцовым ухом хоть одной полноты этого душу раздирающего вопля, вопля своих искренних, простосердечных молителей.

* * *

Солнце заходит, горы чернеют,
Пташки стихают, поле немеет;
Отдых приходит — люди довольны,
А я лишь гляну… и сердцу больно
И на Украину стремлюсь невольно,
Думаю думу, вдаль улетаю,
И словно сердцем я отдыхаю.
Поле чернеет, и сад, и горы,
Звезда восходит в синих просторах.
Звезда святая! Лью слезы тайно.
Уже взошла ль ты и на Украйне?
Карие очи тебя нашли ли
В просторе синем? Иль позабыли?
Если забыли, — лучше бы спали,
Про мою долюшку и не слыхали.

Г. Г. Шевченко 1847, Орская крепость

Тарас Григорьевич Шевченко всегда пользовался огромной любовью и популярностью в народе. Об этом говорит множество рассказов, которые были сложены о великом украинском кобзаре в народе и передавались из уст в уста. Шевченко в них выступает как носитель прекрасных черт народного характера, борец с неправдой, защитник угнетенных. Ниже мы приводим несколько таких народных рассказов.

Что делать с панами?

На завалинке крестьянской избы сидели крепостные и с грустью размышляли о своей горькой участи, советовались, как им дальше жить. Помещик их — зверь, скоро всех крепостных в гроб вгонит. Напротив мужчин на траве сидели женщины и лущили семечки. Молча и внимательно слушал крестьян Шевченко. Вскоре он подошел к одной из девушек и взял горсть черных семечек подсолнуха, а у другой девушки — несколько желтых тыквенных семечек. Показав взятое людям, он сказал: «Эти черные семечки — вы, крепостные, а вот эти желтые, тыквенные,— помещики, господа». Затем Шевченко смешал семечки обоих сортов, бросил на землю и продолжал: «А что случится, если черные накинутся на желтых? От них только мокрое место останется. Но только это следует делать всюду и одновременно».

Крепостные внимательно слушали, запоминая каждое слово Шевченко.

За что благодарить?

Возвратившийся с Украины помещик рассказывал в компании, какой богатый и обильный обед он устроил своим крепостным, как все село ело, пило, но ему, помещику, никто даже «спасибо» не сказал.

— Быдло, хамы, — негодовал барин.

— А за что же вас благодарить? — ответил слышавший это Шевченко.— Крестьяне ели свое, собственное! Вы не косили и не молотили. Помещик с испугом посмотрел на Шевченко, которого он принял за дворянина.

Земля и небо

Переяславский поп пристал к Шевченко — почему он не ходит в церковь.

— Вы у нас давненько уже гостите, — говорит поп, — а в храме божьем я ни разу вас не видел.

— Вы, батюшка, в храме божьем людям про небо поете, а я не вытерплю. И так запою людям про землю, что ни вам, ни мне не поздоровится,— ответил Шевченко попу.

Чем держится церковь?

Шевченко посетил Киево-Печерскую лавру. Около колокольни собралась толпа простых людей, которые с восхищением осматривали огромное сооружение. Один дед перекрестился и сказал:

— Как эту колокольню святая земля держит?

— Лаврскую колокольню не святая земля, а ваши, дедушка, горбы поддерживают,— ответил Шевченко.

Вера

Шевченко остановился в бедной крестьянской хате, которая от ветхости едва не разваливалась на части. Сев за стол, художник стал рисовать на нем большой многооконный красивый дом. Около стола ребята, дети хозяина, внимательно рассматривали рисунок и спросили, кто же здесь будет жить.

— Если не вы, то дети ваши обязательно будут жить в таких домах,— ответил Шевченко детям.