Дж. Соммерс: «Необходимость нового экономического порядка»

Продолжаем публикацию материалов, посвящённых развитию современной экономической мысли в условиях мирового кризиса капитализма, который ярко продемонстрировал несостоятельность существующей экономической модели, основанной на неоклассической теории.

Ранее мы знакомили наших читателей с позициями таких знаменитых экономистов, как Дж. Стиглиц, Г. Колодко, Дж. Малган. Признавая пагубность сложившихся экономических отношений, в своих рассуждениях они опираются в основном на идею поверхностного реформирования капиталистической системы, не затрагивая экономических основ этого строя. Данный факт ставит под сомнение эффективность предлагаемых экспертами мер хотя бы потому, что экономический кризис лишь только обострил извечно существовавшие проблемы капиталистического общества. Главное из них — постоянно возрастающее колоссальное социальное неравенство, нищета сотен миллионов людей на планете.

Решить эти проблемы капиталистическое общество не способно в принципе, иначе ему пришлось бы отказаться от фундаментальных основ своего существования.

Предлагаем вниманию читателей рассуждения ещё одного сторонника идеи «капиталистического реформизма» Джефри Соммерса, доцента политической экономии и государственной политики Университета штата Висконсин, г. Милуоки, Стокгольмской школы экономики в Риге, который ответил на ряд наших вопросов, связанных с практической и философской сторонами будущего мировой экономики.

Комстол: Что не так с механизмом современной экономики?

Дж. Соммерс: Лучше спросить, что есть позитивного в современной экономической модели. Близкие, и в то же время противоположные проблемы, с которыми сталкивается современная экономика – недостаток спроса (недостаточное перераспределение ресурсов распространяется на всю экономику) наряду с экологическими и ресурсными ограничениями.

1) Недостаток спроса относится к пост-Бреттонвудскому переходу от инвестиций в технологии, повышающие производительность к формированию прибыли. Масштабы необходимых средств были слишком велики для частного капитала, чтобы создавать и поддерживать необходимую прибыль. Решение заключалось в том, чтобы перейти к усилению эксплуатации труда или накоплению производственных ресурсов (больше рабочих рук, больше рабочих часов).

Такие меры предпринимались капиталистами, как в своих странах, так и за рубежом. Кризис на Западе завершился одновременно с желанием Китая развивать промышленность, таким образом, объединяя интересы элит стран «первого» и «третьего» миров со «вторым» миром (советский блок), оказавшимся не у дел. Средний класс развитых стран также пострадал. При этом он в большой массе появился в Китае и Индии.

Размер почасовой зарплаты среднего класса в США застыл с начала 1980х годов (небольшой рост наблюдался в середине-конце 1990х). То же самое произошло позже и в Европе. На постсоветском пространстве наблюдалось резкое падение зарплат. Американский средний класс продолжает поддерживать систему, основанную на дешёвых потребительских товарах из Китая, раздувании финансовых активов, доступности дешёвых кредитов. Эта система представляет собой табурет с тремя ножками, на которой зиждется американский средний класс. Кризис 2008 года выбил две из трёх ножек табурета, сбросив, таким образом, большинство американцев с него без всякой поддержки.Схожее явление имело место в Европейском Союзе.

Размывание материального благосостояния среднего класса началось там позже, чем в США, однако стало более жёстким в условиях недостатка автономности кредитно-денежной политики европейских стран и/или введения политики строгой экономии. Короче говоря, мы можем утверждать, что 1) именно неолиберализм, а вовсе не империализм является, как говорил Ленин, «высшей стадией капитализма». Последние ступени неолиберализма характеризуется пожиранием собственных ресурсов ради прибыли, которая раньше использовалась бы для образования капитала, возобновления и роста системы посредством инвестирования.

2) Империализм, как последняя стадия капитализма, по определению Ленина, по иронии судьбы, был усечён появлением СССР. Капитализм реформировался через развитие межгосударственного сотрудничества, инвестиций, перераспределения дохода и ресурсов, всё это было последствием проблем, появившихся в результате противостояния советской и фашистской экономик.

3) Признаки конца роста и стабильности капиталистической экономики начали проявляться к 1970м годам.

4) Система перестроилась в соответствии с неолиберальными принципами. Это приняло форму накопления производственных ресурсов, однако на своей последней стадии система начала разлагаться из-за недостатка инвестиций в секторе частной и общественной инфраструктуры. Более того, всё большую прибыль стала приносить финансиализация, которая привела к потерям из-за непроизводственных доходов в производственном секторе.

Современный неолиберализм и финансиализация дополнились долгами. Эта система создаёт условия для извлечения прибыли через погружение экономики в постоянно растущее долговое болото. В этих условиях экономика производства подчиняется финансам и поглощается ими. Раньше, в 19-м и начале 20го века, инфраструктура управлялась обществом так, чтобы освободить экономику от потерь, понесённых от извлечения ренты частными лицами. В 21м веке она была во многом поглощена частным сектором.

Как отмечает М. Худсон, такая инфраструктура, как предприятия общественного пользования, была освобождена от издержек, связанных с частной собственностью и её «пошлинами». Это то, что на самом деле составляет «свободный рынок» в классическом понимании экономики – рынок, свободный от издержек извлечения ренты. Движение в сторону снижения налогов в 1980е спровоцировало фискальный кризис, который позволил капиталистам поглотить общественную инфраструктуру и, таким образом, восстановить эти издержки, поскольку правительствам часто приходилось распродавать активы в период бюджетного дефицита.

Тем временем, когда правительство сбросило инфраструктуру со своего баланса, выросли издержки для всей экономики, поскольку потребители вынуждены платить за её использование. Американский бизнес стал активно перекладывать на общество свои затраты на оплату труда через государственную поддержку, выделяемую рабочей бедноте. Это, в свою очередь, вылилось в долги и принесло двойственный характер политики неолиберализма в виде сдерживания зарплат и снижения налогов на капитал соразмерно с долей богатства, изъятого им из экономики.

В США неолиберализм формирует пост-рыночную экономику, обременённую долгами и рентой. Американский бизнес всё больше переносит на государство вопрос финансирования воспроизводства рабочей силы. Такие компании, как крупнейший американский работодатель Уол-март, часто направляет своих работников непосредственно в государственные службы социального обеспечения, где они должны требовать медицинское обслуживание, продуктовые талоны, налоговый зачёт за заработанный доход, льготное обеспечение жильём и уход за ребёнком, если потребуется. Таким образом, истинные расходы на воспроизводство рабочей силы сброшены с баланса частного сектора и возложены на плечи государства.США и её Федеральная резервная система, должны прибегнуть к кредитованию, а не печатать деньги, чтобы финансировать долги, которые субсидируют расходы капиталистов на заработную плату. Если частный капитал подвергается всё меньшему налогообложению, при том что его общая доля в экономике растёт, государство впадает в ещё больше долги. Растущий долг, в свою очередь, создаёт необходимость сокращения или коммерциализации двух основ «Нового курса» и «Великого общества»: социального обеспечения и медицинского обслуживания.

Таким образом, крупный бизнес создаёт пост-рыночную экономику, в которой труд не получает оплаты, соответствующей его производительности и даже не покрывает расходы на его воспроизводство. Напротив, эти расходы передаются государству, которому приходится влезать в долги. Тем самым оно вынуждено переходить к дальнейшей приватизации общественной инфраструктуры, чтобы оплачивать издержки частного труда из государственного бюджета. Это приводит к дальнейшим бюджетным потрясениям, сокращению финансирования образования, поддержки малоимущих и пенсионеров.

Вся экономическая система (включая рабочую силу) становится зависимой от кредитования и движется на пути к пост-рыночной модели. В этой части мы наблюдаем явление, обратное процессу приватизации общественной инфраструктуры.Так же как и услуги, которые относились раньше к всеобщему достоянию сегодня приватизируются, трудовые и рыночные отношения, принадлежавшие ранее частному сектору, сейчас переносятся в публичный сектор. Короче говоря, речь идёт о полной смене отношений, которые стимулировали рост индустриальной экономики, чья инфраструктура теперь приватизирована, в то время как оплата рабочей силы производится за счёт общества.

Следуя этой логике, мы придём к новому крепостничеству.Дешёвая энергия и сырьевые товары поддерживали прибыль, начиная с 1980х до конца тысячелетия. Крах Советского Союза способствовал снижению цен на сырьё, которое хлынуло на мировой рынок. Возрастающий спрос на сырьё, спровоцированный индустриализацией в Китае и развитием Индии, совпал с американским вторжением в Ирак, и вернул высокие сырьевые цены уровня 1970х.

Кризисы носят системный характер. Непредсказуемость не позволяет реализовать механизмы решения проблем последнего кризиса. Системный кризис возникает регулярно, намного чаще цикличных рыночных рецессий и создаёт противоречивый комплекс: проблем и возможностей для различных классовых сил в обществе.Структура экономики должна быть значительно изменена в такой степени, чтобы она могла приносить прибыль, основанную на производстве, если мы хотим, чтобы существующая система осталась устойчивой. В перспективе это может быть реализовано только посредством внедрения инноваций.

Комстол: Что необходимо сделать, чтобы улучшить ситуацию?

Дж. Соммерс: Ответ лежит, скорее в политической плоскости, чем в теоретической. Существующий порядок продемонстрировал свою нестабильность и несостоятельность в вопросе поддержки среднего класса в большинстве развитых стран мира и в странах «второго эшелона» (бывший соцлагерь).

Пост-Бреттонвудская неолиберальная модель была представлена как «естественная». Таким образом, демонстрация её провалов и тех инструментов, с помощью которых она была сознательно установлена – лучшая точка роста для широкого спектра политических сил. Необходима новая экономическая политика, основанная на перераспределении ресурсов в пользу рабочего класса и средних слоёв общества. Огромные суммы должны быть потрачены на создание дешёвой, экологичной энергосистемы и формирование «зелёной» экономики. Короче говоря, необходимо создание новой экономической и экологической системы.

Комстол: Какая философия должна быть взята за основу при построении экономики нового типа?

Дж. Соммерс: Ситуация требует установления баланса между тем, что исторически доказало свою эффективность, потребностями сегодняшнего дня и экологическими ограничениями. Главными идеологами, равно как авторами и защитниками существующего порядка, являются экономисты. Таким образом, обращаться необходимо к высшим кругам научной мысли. Цель очень непростая, учитывая, что финансирование научно-исследовательских изысканий, в соответствии с идеями А. Грамши, полностью подконтрольно государству. В условиях демократии недостаточно простого взятия власти. Элиты могут попросту привлечь к работе научно-исследовательские центры и частные учреждения. Так произошло в 1970е годы в США, когда демократические силы не смогли противостоять мощи элит.

Комстол: Каковы шансы на успех, и как добиться его?

Дж. Соммерс: Это зависит от того, насколько стабильной представляется существующая система в глазах элит. Этот вопрос необходимо рассматривать в трёх плоскостях:

— Технократической. Рациональна ли экономическая логика существующей системы.

— Политической. Достаточно ли сил, довлеющих снизу и извне, чтобы подорвать веру элит в жизнеспособность сложившейся системы.

— С точки зрения уверенности в формировании нового классового сознания, объединяющего рабочий класс и средний класс.

перевод с английского