Космонавты СССР. Алексей Леонов
Олег Комолов
Продолжаем публикацию глав из книги «Космонавты СССР» («Просвещение», Москва, 1977 г).
Помнится, газета «Сатердей ивнинг пост» писала: «Когда первый человек выйдет в открытый космос, мы станем свидетелями самого волнующего события… И если этим пешеходом космоса не будет американец, это огорчит нас всех…» Это было в1964 г. Кто мог подумать, что пройдет год и первым в открытый космос шагнет русский, а еще через десять лет того самого русского, который первым из землян шагнул за борт летящего звездолета, радушно и тепло будет принимать Америка, провозглашать почетным гражданином своих городов, салютовать, устраивать фейерверки…
Родился Алексей Леонов в1934 г. в сибирском селе Листвянка, в семье рабочего. Рос, как и все его сверстники: школа, пионерия, комсомол. У каждого времени есть особые приметы, свои события, свои игры, свои мальчишки. Мальчишки его детства чаще других слышали слово «война». И пусть ужасы ее виделись как бы со стороны, детское сердце испытывало и боль, и трепет, и холодную ненависть…
Авиационная биография началась в июле1953 г. с летной школы. В январе1955 г. — первое воздушное крещение, провозной полет с инструктором. В мае ему доверили самостоятельный вылет… Чугуевское (так оно раньше называлось) училище, строевая часть, определенные законами плановой таблицы свидания с небом. Случилось так, что он оказался в первой группе космонавтов и вместе с Юрием Гагариным приступил к теоретическим занятиям и тренировкам…
Пять лет шел он к своему первому старту. Вытяни чередой долгие годы работы — получится длинная лента человеческих стремлений, надежд и ожиданий. И сколь малой долей в этой цепи событий мог по-
Завтра очередной номер «Нептуна» увидят все в Звездном
казаться сам космический полет. Тогда, в 1965-м, он продолжался всего 26 часов. Двадцать минут из них космонавт был вне корабля.
— Словно в неизведанный, таинственный мир открылась крышка выходного люка. Ослепительный поток нестерпимого солнечного света хлынул в тесное пространство шлюзовой камеры… Придерживаясь руками за стенки шлюзовой камеры, я приблизился к круглому отверстию люка и чуть ли не наполовину высунулся из него. Передо мною зияла бездна. Взглянул вниз, на Землю: она казалась плоской, как блин, и только по широкому океану ясно обозначалась слегка изогнутая линия, окрашенная в цвета радуги. «А Земля-то все-таки круглая!» — весело засмеялся я.
Потом пришла слава, торжественные встречи, чествования, выступления, поездки за рубеж. В водовороте событий он держался достойно, вроде бы и легко, но, оставаясь наедине с собой, терзался в сомнениях: а не превратится ли все это в праздность, которая убьет все настоящее в нем, лишит права на уважение, закрутит в вихре сплошных торжеств?
Ему нужна была душевная участливость, интерес к уникальному опыту, полученному им в космосе. Его духовное самочувствие во многом зависело от того, сумеет ли он найти полезное приложение силам, в какой-то мере продолжить любимое дело своей жизни. Ему хотелось быть нужным — пусть в самом скромном измерении. Его поняли. «Сейчас Алексею Леонову можно поручить гораздо более сложное задание. И я уверен, он справится с ним». Так сказал о нем Юрий Гагарин…
Его не зовут теперь Лешей, как в юности, хотя, несмотря на свои звания и служебные посты, он остался именно им. Неугомонный. Непоседливый. Порой вспыльчивый и резкий, но отходчивый и справедливый. Он по-детски может радоваться успеху, задумчиво грустить.
Если бы довелось все начать сначала, он без колебаний прошел бы тот путь, который уже лежит за его плечами. На этом пути он стал сильнее. Жил в работе. Той, что вписывалась в четырехугольник КБ — Звездный — Хьюстон — космодром Байконур. Разбор документации, знакомство с новой космической техникой, выработка навыков на тренажере, встречи с небом, куда уносили его реактивные крылья, и с землей, когда скорость стремительного падения гасил купол парашюта…
У Алексея Архиповича есть своя страсть. В общении с ней он находит новый мир мыслей и чувств. Она, казалось бы, далека от космонавтики, от теории ракетных двигателей и законов небесной механики. Она не из мира точных инженерных наук, но легко уживается с ними на книжных полках, в альбомах и рядом с рабочим столом космонавта. Это рисунки и картины, скупые карандашные наброски, этюды и поражающие сочетанием тонов и дерзостью сюжета полотна о завтрашнем дне космонавтики.
Но это отступление. Главное для него — работа. Работа космическая. 15 июля1975 г. он возглавил экипаж «Союза-19» и вместе с Валерием Кубасовым принимал участие в совместном советско-американском полете по программе «Союз—Аполлон». Пусть иная программа была у нового старта, но он без колебаний занял командирское место на борту «Союза» — корабля, который шел на встречу с «Аполлоном», для того чтобы доказать возможность между-народных космических рейсов, сделать новый шаг на пути решения проблемы безопасности внеземных путешествий