«Это жизнь». О шустрых

Продолжаем публикацию из книги художественных очерков «Это – жизнь», изданной в 1964 году. Автор – известный советский журналист, спецкор газеты «Правда» Елена Каноненко.

Главная тема книги – становление характера, морали советского человека – творца социалистического общества, активного строителя коммунизма.

За успешную работу в печати Елена Кононенко награждена орденом Ленина и орденом Великой Отечественной войны 1-й степени.

Тот, кто в ранние детские годы пускал мыльные пузыри, знает, какое это блаженство. Голубые, сиреневые, перламутровые пузыри растут на глазах, отрываются от соломинки, дивной стайкой летят в небо. И в них искрятся, переливаются целые миры.

Я иду по двору. Шустрый мальчуган лет восьми пускает мыльные пузыри. Они так же великолепны, как те, которые были в дни моего детства. Пожалуй, они еще великолепнее. Они летят в стратосферу. Их далекий маршрут легко читается в глазах парнишки. Он счастлив, этот белобрысый парнюга с царапиной на вздернутом носу. Каждый раз, когда волшебный пузырь, оторвавшись от соломинки, летит вверх, мальчуган подпрыгивает, словно хочет полететь вслед. И вдруг — о ужас! — цветной пузырь попал прямо в лоб женщине. Она смотрит на мальчонку почти с ненавистью. Сердито трет платком лоб.

Малыш оторопел. Он не видел женщины. Больше того, он обижен, огорчен: ему кажется, что она виновница того, что его волшебный пузырь вдруг превратился в мокрый след.

— Хулиган! — еще раз говорит женщина, уходя.

И тогда я вижу, как резко меняется выражение лица у мальчика. На секунду оно становится оскорбленным и злым, потом грубым и насмешливым. Малыш строит гримасу и с досадой швыряет на землю соломинку, банку от ваксы.

Не кажется ли вам, что иные из воспитателей в пылу воздействия на ребят стригут под одну гребенку и вихры шустрого и чуб хулигана? С невероятной легкостью они пришпиливают бойкому, живому малышу ярлычок «хулиган». Разбил нечаянно чернильницу — хулиган! Баловался на уроке физкультуры — хулиган! Не думайте, что можно безнаказанно бить чернильницы, баловаться на уроках физкультуры. Нет, совсем нет. Но порой старшие своим небрежным, негибким, неглубоким отношением к шустрым малышам, которых воспитывать, разумеется, сложнее, чем тихих, толкают их как раз на путь хулиганских выходок.

С одним из шустрых школьников пришлось столкнуться ближе. Это был ученик пятого класса Федя Бессонов. Необыкновенно резвый, живой, быстрый в движениях мальчишка, такой, о которых принято говорить «непоседа». Энергия этого мальчика ощущалась зримо. Она била через край, искала выхода. Федя часто затевал на дворе какую-нибудь невероятную, шумную игру, после которой сам ходил в синяках и царапинах. Отец и мать Феди Бессонова, очевидно, частенько страдающие от резвого нрава сына, так и звали его — «хулиган».

— Послушайте,— сказала я как-то раз Фединым родителям, выслушав очередную жалобу на мальчика,— почему вы всегда его ругаете «хулиган»? В конце концов вы так ему вдолбите это, что он и сам будет считать себя хулиганом. «Я ведь хулиган,— будет думать он,—с меня и спрос как с хулигана». Ему даже покажется невозможным быть иным. А мальчуган, по-моему, у вас неплохой растет.

Федя в самом деле был толковый мальчонка. Каждый раз, когда удавалось с ним разговориться, он жадно бомбардировал собеседника десятками вопросов. Ему надо было знать все, решительно все: и каждый ли год бывает лунное затмение, и что такое SOS, и что делается в Испании, и можно ли сделать человека бессмертным, и изобретают ли такой автомобиль, который ездит по воде, и почему небо называется «небом», а не «кебом» или «мебом».

— Да как же его не звать хулиганом? — недовольно сказала мать.— Хулиган и есть. Вызывали меня в школу, учительница дала вот эту бумажку, говорит: «Полюбуйтесь, мамаша, чем ваш сын занимается. А еще пионер!»

Вот содержание злополучной бумажки, написанной Фединой рукой:

«Севка, давай уговоримся — ты, я и Юрка — расписываться кровью каждую пятидневку в пятый день, в 8 часов 37 минут вечера. Приготовлять к этому дню легкую болячку на руке, которую сковырнуть-. Изобретать изобретение. Придумывать необыкновенное. Перехватить почтового голубя. Молчать подряд три выходных дня. Ночью, ровно в три часа, проснуться и почесать пятку левой ноги. Сесть на табуретку и смотреть на часовую стрелку один час, не моргая. Федя».

Я пошла по следам этой нелепой бумажки. И что же? Бумажка эта, вызвавшая негодование молодой учительницы, оказалась, по существу, большим укором для самой школы. Шустрому Феде скучно. Он хочет «придумывать необыкновенное», хочет «изобретать изобретение». А в пионерском отряде школы нет увлекательных игр в «войну» и «путешествия», нет разговоров о самом сокровенном, нет почтовых голубей. Вот Федя и придумывает всякие нелепости, вот он и проказничает.

В Ленинграде был такой случай. Два школьника младшего класса, живые по натуре парнишки (нередко получавшие, между прочим, за баловство кличку «хулиганы»), посмотрели картину «Дети капитана Гранта» и решили стать путешественниками. Взяли бутылку, прикатили на Стрельну, уселись в чью-то лодку и поплыли по Финскому заливу. Бутылку «путешественники» решили выбросить на середине залива, если потерпят кораблекрушение. У Кронштадта ребят, конечно, задержали и доставили в Ленинград. Этот случай заставил школу серьезно подумать о подходе к младшим ребятам. Беглецов устроили в корабельный кружок, где они с увлечением стали заниматься.

Одна из пионервожатых рассказывала, что она старается озорным ребятам дать какое-нибудь ответственное поручение, и они, гордые доверием, прекрасно выполняют поручение.

Была встреча школьников со стахановцами. Вожатая

поставила у двери самого отчаянного сорванца и сказала:

—   Ваня, ты смотри за порядком.

Ни один из озорников на вечере не баловался. А потом Ваня гордо сказал вожатой:

—   А я кого видел из пионеров без галстуков, посылал домой за галстуками!

Гриша Павлов был большой озорник. К нему ребята подошли ближе, заинтересовались его мечтами, желаниями. Гришу удалось отвлечь от бесцельного шатания по улицам, от драк. Он страстно любил голубей и часто пропадал на птичьем базаре. Ребята поручили Грише организовать кружок голубятников. Он решил во что бы то ни стало обучить голубей и послать в подарок бойцам-пограничникам. Этот Гриша оказался совсем не таким эгоистом, каким его считали. Он взялся соорудить самодвижущийся автомобиль для малышей детского сада.

У соседей заболела девочка. Она вывихнула ногу и долго не ходила в школу. Гриша, который раньше кичился презрением к девчатам, ходил навещать девочку и принес ей однажды снегиря.

—   Пусть пока поживет у тебя!

Под внешней грубой оболочкой жила добрая душа. Но нужно было заглянуть в эту душу, задеть какие-то струнки. Тогда и грубая оболочка исчезла.

Но не все воспитатели любят шустрых ребят. Еще бы! Ведь с ними беспокойно. Они требуют значительно большей затраты сил, внимания. Гораздо, видите ли, легче накричать на такого шустрого малыша и записать его в «хулиганы». Гораздо проще пожаловаться на него родителям или директору. Гораздо спокойнее под какими-нибудь благовидным предлогом спихнуть его в другую школу.

Увы, забывают иные взрослые, что шустрость, потребность побаловаться, поозорничать свойственны детству. Эта бурная живость подчас является признаком сильной, творческой натуры, жаждущей деятельности, ярких ощущений!

1938 г.