«Это — жизнь». Москвич

Публикуем рассказ из книги художественных очерков «Это – жизнь», изданной в 1964 году. Автор – известный советский журналист, спецкор газеты «Правда» Елена Каноненко.

Главная тема книги – становление характера, морали советского человека – творца социалистического общества, активного строителя коммунизма.

За успешную работу в печати Елена Кононенко награждена орденом Ленина и орденом Великой Отечественной войны 1-й степени.

Никогда Москва нам не казалась такой родной, как сейчас, когда к ее древним стенам рвется злой и ковар­ный враг. Витрины магазинов заложены мешками с песком, у ворот — кадки с водой, окна заклеены темны­ми полосками… Идешь по улицам и смотришь на каж­дый дом такими глазами, словно это не дом, а человек, живой человек, и ты телом своим готов прикрыть каждую улицу, каждый маленький переулок. Нет, не хозяйничать гитлеровским холуям в нашей Москве!

Вот наш славный старик — Дом союзов. Он сейчас ка­жется маленьким, вокруг него выросли дома-гиганты. Но какой же он любимый! Здесь мы собирались подумать со­обща о своей работе. Отсюда на рассвете, после своего прощального бала, вошли в жизнь наши первые москов­ские выпускники десятилетки, юноши и девушки, у которых глаза светились от счастья… Отсюда мы вынесли на своих руках тело великого Ленина. Это были мороз­ные январские дни, на улицах горели костры. Вот тут мы шли, засыпанные снегом, замерзшие. Ты помнишь это, то­варищ москвич?

И тело Максима Горького мы тоже пронесли по этим московским улицам. На Красной площади много дорогих нашему сердцу могил.

Красная площадь! Мы проходим по ней в дни демон­страций плотной стеной, локоть к локтю. Мы несем на плечах своих детей. Дети звенят, как жаворонки.

И разжимают ручонки… Цветные воздушные шары ле­тят к трибуне.

Последним проходит через площадь оркестр.

Ты слышишь его песню, товарищ москвич?

Вот наш обширный стадион, где мы с детским азар­том наблюдаем футбольные матчи.

На площади Моссовета только этой весной расцвел новый сквер — там благоухали розы, там бил фонтан, ко­торому так обрадовались маленькие москвичи. Вы буде­те играть в этом сквере, ребята!

Улица Горького… Ну и широка же она стала! Это мы ее построили. По ней, по этой улице Горького, мчались с вокзала наши славные летчики и стратонавты после великих полетов. Валерий Чкалов!.. Папанинцы… Три от­важные женщины — Раскова, Гризодубова, Осипенко. А потом седовцы… Мы бросали им цветы. Метель из цве­тов.

Московские мальчишки сидели па деревьях и кры­шах, замирая от счастья.

Придет час, и здесь, на этой улице, мы будем встре­чать наших героев-фронтовиков!

Политехнический музей… Ты помнишь, товарищ москвич, как с кафедры здесь раздавался зычный голос Владимира Маяковского?

Консерватория. Наш любимый МХАТ. Большой театр, с которым связано множество волнующих воспоминаний: съезды, торжественные заседания, декады национального искусства. Еще недавно здесь чистыми, свежими голоса­ми пели смуглые мальчики с Памира. Мы еще услышим их песни в этом театре!

Широкая площадь возле Манежа. Тут в ночь под Но­вый год переливалась цветными огнями огромная елка и Дед Мороз весело поздравлял прохожих. В мае туг был весенний карнавал. Юные москвичи и москвички танце­вали вальс прямо на площади. Ты будешь здесь танце­вать, молодежь! Родные кремлевские звезды! Ты помнишь, товарищ москвич, как загорелись первый раз эти звезды? Они будут гореть! Мы не позволим их погасить!

Москва. Каждый камень здесь хранит твою историю. Паши родные московские заводы — мы знаем каждую морщинку на их лицах. Мы строили их.

Москва… как много в этом звуке

Для сердца русского слилось!

Как много в нем отозвалось! —

так писал Пушкин. Он любил Москву. Здесь он родился. Здесь он провел свои детские годы. И здесь же мы поста­вили ему памятник, который мы, москвичи, так любим.

Москвичами были Герцен и Огарев. Однажды они поднялись на прекрасные Воробьевы горы и «присягнули, в виду всей Москвы, пожертвовать пашей жизнью на из­бранную нами борьбу».

Вот он, родной Московский университет! Здесь учи­лись Виссарион Белинский, Михаил Лермонтов, Грибое­дов…

В Москве писали свои полотна Васнецов, Суриков. Здесь жили и творили Лев Толстой, Чайковский… Здесь похоронен Николай Васильевич Гоголь.

Москвичом был знаменитый ученый Тимирязев, по­даривший миру свои светлые научные открытия. Фаши­стская бомба сшибла его памятник в одну из ночей. Но мы на рассвете воздвигли снова этот дорогой нам памят­ник.

У Москвы большая история. Москва всегда была серд­цем Родины. Мы помним по книгам 1812 год. Мы помним, как шла на Москву наполеоновская армия. Она шла по опустошенной дороге. Московские ремесленники и студен­ты, семинаристы и учителя, чиновники и приказчики, бу­лочники и швейки пошли в ополчение, а потом в парти­занские отряды. Дым пожарища, пылающие головни встретили неприятеля…

Но это все было очень давно… Нам памятнее другое. Ты помнишь, товарищ москвич, как в Октябре 1917 года въехали в Кремль красногвардейские грузовики? Москвич, счастливый и гордый, в драной шинелишке, с забин­тованной головой, стоял у ворот Кремля.

Радостные, но тяжелые годы переживала наша род­ная Москва. Не было хлеба. Не было топлива. Замерз­ли и лопнули водопроводные трубы. Хлынула вода в цехи заводов. В разбитые окна врывался ветер. Москвич ша­тался от голода. Москвич замерзал. У него распухали ру­ки. Но он высоко держал голову. Вместе с Владимиром Ильичем Лениным вышел он на Всероссийский суббот­ник… Очищали свой родной город от грязи, от мусора, ло­мали старые заборы, раскапывали старые доски и затопили печи заводов… Ты помнишь, как Родина потребова­ла дать металл, чтобы восстановить раненый железнодо­рожный транспорт? И ты, москвич, пришел в холодные, залитые водой цехи, где не было электрического света, где коптили тусклые керосиновые фонари. Ты стал рабо­тать.

И ты работал прекрасно, съедая восьмушку хлеба со жмыхом и запивая водой, подогретой на дымящих «бур­жуйках».

И ты ее выходил, ты отогрел своим дыханием нашу родную Москву. Ты залечил ее тяжкие раны, полученные в боях за правду, за человеческое счастье. И тогда ты стал строить себе новый город, воскликнув:

— Наш город — наша гордость!

На твоей памяти все: дома и школы в лесах, но­вые заводы, больницы, театры, мосты, парки, библио­теки. На твоей памяти, москвич, первый советский ав­томобиль, первый ток новых электростанций, первые автобусы и таксомоторы. Над московскими улицами про­летел наш первый советский дирижабль. Пришел в Мо­скву наш первый советский тепловоз. Первая флотилия теплоходов пошла по каналу Москва — Волга и остано­вилась у древних стен Кремля.

Ты надел, москвич, комбинезон, резиновые сапоги, спустился под землю, в забой, и по пояс в воде ты стро­ил великолепные подземные дворцы нашего метро. Пом­нишь, как впервые зажглась эта буква «М», и мы, спу­стившись по эскалатору вниз (мы тогда радостно и робко еще держались друг за друга, разглядывая эту живую лестницу-чудесницу), помчались на светлом поез­де?..

Мы, москвичи, в этот день долго не расходились по до мам, мы стояли на улицах, счастливые, взволнованные, мы крепко пожимали друг другу руки.

Да нет же, это нельзя забыть.

Такое не забывается!

Москва наша! Вот почему сейчас, когда над нашей Родиной нависла грозная опасность, когда враг угро­жает счастью наших детей, когда проклятая фашист­ская сволочь бросает на нас все свои силы, стремясь поразить сердце Родины — Москву, все москвичи—муж­чины и женщины, старики и юноши — начеку! Они в лю­бую секунду готовы встать локоть к локтю в одну шерен­гу и грудью защищать ворота любимой Москвы.

Кто там, в высоком московском небе, не думая о сво­ей жизни, мчится на «ястребке» наперерез фашистскому воронью и всей своей машиной, всем своим телом та­ранит немецкий бомбардировщик? Это москвич, настоя­щий москвич. Один из них, Герой Советского Союза Вик­тор Талалихин, так и сказал после того, как сломал шею четырем фашистским волкам, которые крались к во­ротам Москвы:

«Москва — мой родной город. Здесь я учился, здесь прошла моя юность. Москва дала мне, рабочему парню, грозное боевое оружие, и я горжусь, что мне выпала честь стоять на страже любимой столицы…»

Кто быстро овладевает винтовкой, гранатой, пуле­метом, санитарным делом, чтобы в нужную минуту не­медля войти в строй бойцов? Настоящий москвич. Кто, презирая смерть, готов взрывать вражеские танки? Мо­сквич. Кто готов в любую секунду превратить каждый московский дом в крепость, каждую улицу — в баррика­ду? Москвич, настоящий москвич.

Кто разоблачает вражьи сплетни? Кто борется с па­никерами? Кто помогает ослабевшему высоко поднять голову, кто расталкивает и будит беспечного? Настоящий москвич.

Кто с честью переживает все бытовые трудности, ко­торые принесла война? Настоящий москвич.

Кто выполняет сейчас в цехах по две-три нормы, не покидая станков в ночные часы, кто сутками не выходит из своих научных лабораторий? Москвич, настоящий мо­сквич.

Москвич!.. Пусть это слово звучит, как колокол. Мо­сквич — преданный сын советской Отчизны, пламенный патриот своего города.

Родные товарищи,— на севере, на юге, на западе, на востоке, в селах и в станицах, в кишлаках и в аулах, на полярных станциях — всюду, где есть люди и где бьются учащенно сердца при слове «Москва»,  —знайте: москвич всегда был победителем и будет победителем.