Церковь и революция: стяжательство против прогресса

Сегодня трудно найти больших антикоммунистов и ненавистников всего, что связано с Октябрьской революцией, чем церковь. Попы традиционно выставляют большевиков идейными русофобами, которые стремились уничтожить русскую культуру через запрет православия. Однако на деле отношение советской власти к церкви изначально было весьма компромиссным и касалось исключительно имущественных вопросов.

До 1917 года Русская православная церковь была одним из крупнейших собственников в стране, владея  большим количеством земель, значительным имуществом и денежными средствами.

Согласно статистическим данным, в 1905 г. по 50 губерниям церковь располагала 1,9 млн десятин земли, еще 0,3 млн десятин находилось в частной собственности духовных лиц. Ей принадлежали сотни промышленных предприятий и торговых заведений, доходных домов. Святейший Синод отпускал на содержание православного духовенства 7 млн руб., а государственное казначейство -18 млн руб. в год. Церковь получала пожертвования, доходы от церковных земель, имущества и проценты с капитала: вклады церкви в сберегательные кассы составляли 46 млн. руб.

Церковные иерархи играли значимую роль в политической жизни Российской империи. В Третьей Государственной думе (1907-1912 гг.) из общего количества депутатов (442 человека) 11% (49 человек) составляли лица духовного звания.

Октябрьская революция положила конец господствующему положению церкви. Однако стоит отметить, что решения советской власти относительно церкви были весьма гуманными и демократичными. Знаменитый Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви 1918 г. (а также все относящиеся к его реализации постановления Народного комиссариата Юстиции) ограничивал церковь лишь в имущественных и финансовых вопросах, при этом сохраняя полную свободу в основной сфере деятельности церкви – отправление культа. И ни о каком запрете православия речь не шла.

• Сохранялось свободное исполнение религиозных обрядов.
• Отделение школы от церкви отнюдь не запрещало гражданам обучать и обучаться религии частным образом. Не запрещалось и создание специальных богословских школ.
• Лишая церковь собственности, преимуществ и субсидий от государства, запрещая принудительные взыскания сборов и обложений в пользу церковных обществ, советская власть предоставляла им в бесплатное пользование здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей (а не для коммерции).
• Не запрещалось и проведение религиозных шествий, а также совершение каких бы то ни было религиозных обрядов на улицах и площадях. Для этого нужно было согласовать церемонию с органами советской власти в срок за два дня до её проведения. Напомним, что в современной «демократической» России для организации шествия необходимо спрашивать разрешения у местных чиновников за две недели до дня его проведения.
• Отправление культа, а также произнесение проповедей, допускались свободно без какой-либо предварительной цензуры при условии, что по содержанию своему они фактически имели исключительно религиозный характер.
• За религиозными обществами сохранялось право не допускать представителей советской власти в помещения во время проведения там религиозных обрядов.
• Уже позже в УК СССР появилась статья за воспрепятствование совершению религиозных обрядов. Наказание – до 6 месяцев исправительных работ.

Наглядным примером «воинствующего атеизма» большевиков является советский календарь за 1923 г., где религиозные праздники отмечены наряду со светскими, причём многие из них являлись выходными днями.

Как же отреагировала на  такие весьма компромиссные шаги советской власти церковь?

Митрополит Петроградский Вениамин назвал декрет об отделении церкви от государства «декретом об отобрании церковного достояния», очевидно, акцентируя внимание на наиболее важной для себя стороне вопроса. По его мнению, лишение церкви её богатств «угрожает большим горем и страданиями православному русскому народу».

Патриарх Тихон проклял советскую власть, обещая «на голову этих безбожников и насильников гнев божий» и призывая «всеми мерами противиться этой новоявленной дьявольской власти», что и произошло в гражданскую войну, когда большое количество священников стали воевать с советским народом с оружием в руках. Не удивительно, что такие действия вызвали весьма агрессивные ответные меры со стороны советской власти.

Сегодня мы наблюдаем постепенное восстановление былого церковного влияния, которое выражается в стремлении попов активно участвовать в общественной жизни, оказывать влияние на принятие государственных решений, вторгаться в образование, культуру и даже науку. Выступая в качестве агитационно-пропагандистской машины правящего класса, церковь успешно на этом обогащается.

В 2014 году доходы церкви составили 5,6 млрд руб. Это в 1,5 раза больше доходов бюджета такого города как Тамбов. 55% дохода РПЦ приносят собственные коммерческие предприятия, 40% — спонсорские пожертвования. РПЦ освобождена от уплаты земельного налога, налога на имущество, налога на прибыль. За последние четыре года православная церковь получила свыше 270 объектов имущества в 45 регионах и 14 млрд. рублей бюджетных денег.

Как отметил в середине XIX в. Карл Маркс, «высокая англиканская церковь скорее простит нападки на 38 из 39 статей ее символа веры, чем на 1/39 ее денежного дохода». Несмотря на то, что после Великой русской революции прошло уже 100 лет ленинский декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви остаётся как никогда актуальным требованием. Именно поэтому церковные иерархи стоят в первых рядах тех, кто зеленеет от злобы при упоминании Октября, демонстрируя тем самым неспособность следовать своим же призывам к смирению, терпению и любви.