Будущее левых сил России и «парламентский кретинизм»

Трагическое положение страны ставит левые силы России — да и других постсоветских стран — перед необходимостью коренного обновления идейных и политических средств, с помощью которых они ведут свою работу.

При этом речь идёт, прежде всего, об особой ответственности КПРФ, монопольно занимавшей левый фланг российского политического спектра в течение последних 20 лет, но теперь вынужденной делить её с созданной для отъёма её голосов «Справедливой Россией».

Отдавая должное инициативной группе во главе с Г.А. Зюгановым и тем, кто пошёл за ними за их немалую работу по восстановление и консолидации остатков прежней коммунистической партии, которые даже в условиях дикого ельцинизма и всеобщего поношения прошлого остались верными своему идеалу, скажем и другое. Независимо от того, в чём эти люди были правы, а в чём нет, они заслуживают уважения. Ведь никто никого в советское время насильно и компартию не загонял. Все вступали туда добровольно с подчёркнутым признанием программы и устава партии. Так что всеобщее бегство из КПСС во время её роспуска по росчерку пера одного человека едва ли может быть принято в качестве показателя их внезапного прозрения. Во времена брежневского правления пороки КПСС стали видны даже слепым, но всё ещё было выгодно оставаться в ней. Так что бегство из её рядов было ничем иным как банальным приспособленчеством к новой ситуации.

В пользу многих ушедших можно сказать только то, что партия, куда они вступали в своё время, была существенно другой. Она обеспечивала успех страны и создавала её величие, что для многих было важнее всего. Но правдой является и то, что к тому времени довольно большое число членов КПСС хотели от неё другого — демократизации общества, чего она сделать не смогла. Но, увы, и КПРФ, унаследовавшей её идейный арсенал, заменить её не смогла. В худших традициях КПСС и в полном противоречии с марксизмом КПРФ воплощает не столько интересы людей труда, сколько честолюбивые и корыстные интересы своей представленной в Думе верхушки. Тот же порок загубил КПСС, которая отошла от ленинской традиции служения своему классу и массам. Слепая подчинённость КПСС каждому очередному мифологизированному лидеру при их бесконтрольности и претензий на незаменимость, обрекли её на бюрократическое перерождение. Пока лидер самовлюблённо восседал на своём пьедестале, влияние партии падало. Если бы КПРФ, по дурному примеру своей предшественницы, не связала себя с одним единственным лицом, а вместо этого было коллективное руководство партией, как при Ленине, то вместо одного мог приходить другой. Но тогда провал на президентских выборах выглядел бы как личная неудача данного лица и престиж партии от этого страдал бы гораздо меньше. В условиях же верности партии не делу, а лицу и отсутствия альтернативы, каждые очередные выборы оборачивались политическими поражениями всей партии. И это при том, что на последних президентских выборах Г.А. Зюганов назвал много достойных имён в состав правительства в случае его избрания. Но надо думать, по крайней мере, некоторые из них, также подходили для руководства КПРФ. Но почему тогда они не были призваны к этой роли?

Кто поживёт, тот увидит, что присущая отнюдь не только коммунистам, а нашему народу привязанность к одной и той же раскрученной средствам массовой информации личности, обернётся тяжкими последствиями для страны, и, боюсь, что на этот раз ещё более чем в прошлом. Если не вдаваться в более сложное положение всей страны, а ограничиваться делами КПРФ, то она встала перед необходимостью существенного обновления, как своего идейного багажа, так и своего руководства, политики и организационных форм деятельности под углом зрения более широких связей с лицами наёмного труда. Если же ничего не предпринимать в этом направлении, и по-прежнему полагаться на одну лишь олигархическую Думу, то она будет терять влияние и откатываться на обочину политической жизни.

Тем более, что нынешняя реструктуризация политической жизни, открывающая двери на политическую сцену широкому спектру экзотических самообразований как раз рассчитана на раздробление политических партий, в то время как «Единая Россия» (и различные вариации на эту тему в виде ОНФ), благодаря административному ресурсу сохранит своё монопольное положение в качестве партии власти. Между тем исчезновение КПРФ из политической жизни России, вопреки её близоруким недоброжелателям, было бы новой тяжёлой потерей для страны, ибо означало бы утрату её связи с прошлым.

В то время как другие партии, подвизающие сегодня на российской политической сцене являются партиями-однодневками, и не имеют ни прошлого, ни будущего, поскольку созданы для достижения узкокорыстных целей того или иного лица, КПРФ имеет за своей спиной бесценный идейный и экспериментальный опыт. Как бы кто по каким соображениям не поносил предшественницу КПРФ, каковы бы ни были ошибки и преступления ВКП(б) — КПСС, главный итог её правления невозможно отрицать. Под её руководством страна вышла на такую орбиту развития, по которой она поднялась на высоты величия, небывалого в её тысячелетней истории, и на котором она теперь, как видно, больше не будет никогда. Ни у кого из ныне выступающих на российской сцене политических партий нет и тысячной доли этого наследия.

Разумеется, идеализировать наше наследие никак не следует. В нём было много негативного, которое должно быть отброшено навсегда, однако глубоко порочно и злонамеренно к этому сводить всё советское прошлое. Зёрна надо отделять от плевел. Никакая другая историческая сила кроме русской революции и её делателей, не смогла предложить то, за что боролось многомиллионное освободительное движение во всех частях мира в течение XIX и XX веков — реальную альтернативу капитализму. Поглощённые одной лишь жаждой собственной наживы приверженцы капиталистического образа жизни считают это злом. Но многие миллионы людей в разных частях мира, переносящие тяготы капиталистической эксплуатации, всегда считали, — и сейчас считают, — добром. И хотя сегодня советский опыт никто не копирует в его первозданном виде, — тем более, что этого мы не хотим и сами, — но поданный нами пример приоритетности решения социальных проблем и планового ведения экономики в той или степени принят и практикуется повсюду. Нам есть от чего отказываться, но и есть, чем гордиться, а потому нет никаких оснований отрекаться от своего прошлого, а КПРФ, так или иначе, символизирует связь не только с нашим горьким, но и славным прошлым.

Однако для успешной деятельности политической партии социалистической направленности требуется быть не только символом того, что было, но, превыше всего, альтернативой тому, что есть в капиталистическом обществе, каким мы являемся теперь. Такой КПРФ не стала. Более того, она от этого очень далека. Легализовав себя в этом обществе, она приняла правила его игры. Я имею в виду то, что она сделала парламентскую деятельность главной, отказавшись от непарламентской деятельности вообще. Тем самым она порвала с социалистической традицией, по которой основным для рабочих партий всегда были непарламентские формы деятельности, прежде всего, работа в профсоюзах, в то время как парламентские считались подчинёнными.

Тем временем, ни в государственных профсоюзах, которые именуются Федерацией независимых профсоюзах России (ФНПР), ни в альтернативных профсоюзах нет участия и влияния ни КПРФ, ни Справедливой России, называющей себя партией социал-демократического типа, будучи в действительности пока ещё далёкой от неё. Состоятельные представители от этих партий удобно уселись на депутатских креслах Думы и неплохо живут на государственных харчах, а некоторые из них попали туда за миллионные взносы в партийные кассы в обмен на парламентскую неприкосновенность при осуществлении своих сомнительных дел. Тем временем миллионы людей наёмного труда остаются беззащитными во власти полного произвола своих работодателей с мизерной зарплатой и еле сводят концы с концами. Что общего между этими двумя категориями? Ничего. Тогда на каком основании одна называет себя коммунистической, а другая справедливой? Ни для того, ни для другого не стало никаких оснований. Ни коммунистичностью, ни социалистичностью здесь не пахнет.

В свете этой реальности довольно странно бывает видеть, как КПРФ выходит на демонстрации с портретами Ленина, который третировал осуществляемую ею практику «парламентским кретинизмом». Вместо экстравагантной практики хождения с портретами КПРФ лучше было бы следовать примеру ленинской верности трудовому народу и его серьёзного отношения ошибкам своей партии, что та показывала в ленинский период своей истории. Наиболее известным из таких примеров был переход от политики военного коммунизма к нэпу. «Отношение политической партии к её ошибкам, — писал Ленин в этой связи, — есть один из важнейших и вернейших критериев серьёзности партии и исполнения ею на деле её обязанностей к своему классу и к трудящимся массам. Открыто признать ошибку, вскрыть её причины, проанализировать обстановку, её породившую, обсудить внимательно средства исправить ошибку — вот это признак серьёзности партии, вот это исполнение ею своих обязанностей, вот это — воспитание и обучение класса, а затем и массы». (Ленин, ППС, т. 41, с. 41). У КПРФ есть все основания в свете этого положения рассмотреть свою прошлую деятельность, в особенности причины отсутствия должных связей с профсоюзами как к своей социально-классовой базе.

Надо бы также по ленинским критериям извлечь уроки из противоречащего идеалу социализма барско-вельможного образа жизни функционеров КПСС, который привел их к отрыву от трудового народа. Тот факт, что её роспуск прошел тихо, при молчаливом согласии того народа, интересам которого она клялась служить, говорит о её глубоком перерождении в нечто противоположное первоначальному призванию. Об этом здесь ведется речь не столько для критики прошлого, сколько для выводов на будущее. Малый процент голосов за две левые партии, на мой взгляд, говорит о том, что обе страдают той же болезнью отрыва от тех, интересы которых им следует выражать и защищать.

В своем нынешнем виде, ни КПРФ, ни СР не может этого делать при причине барско-буржуазного стиля жизни и поведения своей депутатской верхушки и их отдалённости от образа жизни людей, составляющих их социально классовую базу. На старой идейной основе и ценностным багажом эту отчуждённость преодолеть невозможно. Устаревшие и нереалистичные символы, вроде требования коммунизма или справедливости без установления определённости того, что она означает, левые партии не могут завоевать тех, без поддержки которых они не могут найти себе должного места на российской политической сцене. Но чтобы найти путь к умам и сердцам этого электората, необходим существенный пересмотр старого идейно-ценностного багажа этих партий в соответствии с требованиями нового времени, что даётся труднее всего.

Нужен не общий декларативный, а идейно обоснованный и чётко сформулированный ответ на вопрос, чего предлагает левая партия в нашей ситуации. Например, требование справедливости ничего не стоит без определения того, что это значит в нашей конкретной ситуации. Так, разбогатевшие считают всё происходящее вполне справедливым, а потерявшие работу и заработок наоборот. Так что подход к этой проблеме в социально-классовом контексте не пустая выдумка, а диктуется насущной необходимостью в каждой реальной ситуации.