Август 1917-го. Церковь и корниловщина

Продолжается мировая война. Положение в стране напряженное. Скрываясь от ареста, В. И. Ленин по-прежнему находится в Финляндии, в Разливе.

8 августа в газете «Красноярский рабочий» опубликованы тезисы доклада о политическом положении на VI съезде РСДРП (б). В них, в частности, говорилось: «Правильным лозунгом в настоящее время может быть лишь полная ликвидация диктатуры контрреволюционной буржуазии. Лишь революционный пролетариат, при условии поддержки его беднейшим крестьянством, в силах исполнить эту задачу, являющуюся очередной задачей новой революции в России».

Свою программу объявило Государственное совещание, состоявшееся в Москве 12—14 августа: разъединить все Советы, а также комитеты в армии; продолжать войну «до победного конца в полном единении с союзниками»; большевистскую партию объявить вне закона; никаких социальных реформ и социальных экспериментов. Духовенство на Государственном совещании представлял архиепископ Платон.

Под давлением революционных сил Временному правительству пришлось принять декрет «О свободе совести». Практически, это была формальная уступка сложившейся ситуации, хотя наряду со свободой религии закон допускал и свободу безверия. Тем не менее лица, признавшие себя атеистами, обязаны были сообщить об этом в органы местной власти. В остальном же все сохранялось по-старому: церковь от государства не отделялась, пользовалась государственными субсидиями, в школах преподавался «закон божий», за религиозными обществами, как и ранее, закреплялось право владения собственностью, право юридического лица. Более того, четвертый параграф декрета сохранял за гражданами определенные правовые «отношения, вытекающие из принадлежности к данному исповеданию». И прекращались они при переходе из одного вероисповедования в другое (либо в случае безверия) лишь по заявлению в суд. Государство, принимая декрет «О свободе совести», вовсе не рассматривало религию как частное дело граждан.

5 августа Временное правительство упразднило синод и вместо него учредило Министерство исповеданий, поставив во главе его представителя кадетской партии А. В. Карташева.

15 августа в Москве открылся Всероссийский поместный собор православной церкви. Временное правительство отпустило на его устроение два миллиона рублей — деньги по тем временам громадные.

Показателен состав собора. Из 576 делегатов духовенство составило 277. Среди 299 мирян были 7 князей, 4 графа, 10 генералов и офицеров, царские чиновники, помещики, буржуазия. В числе мирян был председатель Государственной думы Родзянко, известные реакционеры граф Апраксин, князья Васильчиков и Трубецкой, один из лидеров кадетской партии Астров, деятель октябристов Гучков. Председательствовал на соборе митрополит Тихон, товарищами председателя были новгородский архиепископ Арсений, харьковский — Антоний. Состав участников собора был таков, что даже «Всероссийский церковно-общественный вестник» с тревогой отмечал: «С тяжелыми настроениями приходится ожидать Собора. Реакционные силы мобилизуются. Они готовят для Собора бурю и натиск».

Собор открыли в присутствии Керенского. Правда, появился он всего на пять минут, но появился! Зарубежные коллеги по церкви из США Крейн и Мотт высказали свое заветное желание: «Особенно важно, чтобы церковь в России стояла твердо… Мы сейчас особенно заинтересованы вашею работою».

24 августа собор выступил с обращением «ко всему православному народу русскому»: «Братие возлюбленные! Совершаются неслыханные кощунства и святотатства… Захват чужого добра провозглашается как дозволительный… На несчастную Россию надвигается ужас междоусобной войны… Православные! Покайтесь и сотворите достойное хвалы покаяние… Молодые, здоровые и сильные, жертвуйте вашей жизнью».

В обращении к армии и флоту большевиков называли предателями, шпионами, изменниками, насильниками, грабителями…

Собор приветствовал верховного главнокомандующего генерала Корнилова специальной телеграммой, а в начале корниловского мятежа призвал православный люд к всенародному покаянию. Церкви молили всевышнего о ниспослании мятежникам боевой удачи. В ставку Корнилова торжественно доставили икону Владимирской божьей матери.

Едва корниловщина потерпела крах, собор обратился к Временному правительству с просьбой о примирении с Корниловым и о христианском милосердии к участникам мятежа.