«Зюганов марксизм» или Сусанин рабочего класса

Публикуем материал, присланный в редакцию сайта «Коммунисты Столицы» читателем Александром Машниным (г. Белгород), в котором он излагает свою точку зрения на идеологию и политическую практику высшего руководства КПРФ и её лидера Г.А. Зюганова.

Как влияет на рабочее движение критика его отживших, тупиковых форм? Вот КПРФ преподносит себя выдающимся борцом за власть народа, справедливость, равные возможности. А верно ли это? Должны ли мы считать КПРФ авангардом трудящихся? Цель этой статьи — еще раз показать, что «коммунистическая» партия под бессменным двадцатилетним руководством Зюганова является, к сожалению, не авангардом рабочего движения, а его тяжелым и бессмысленным обозом. Заслуженные обозники, невзирая на всю его тяжесть, кособокость и ненужность, преподносят себя адмиралами пролетариата, блестящими челюскинцами. Критика главного обозника пролетариата Зюганова в самом обозе запрещена.

Худшее в том, что зюгановские управленцы выкрашивают свой перекосившийся обоз ледоколом рабочего движения. Эксплуатируемым массам они, представители «зюгановщины», подсовывают великодержавную социальную ностальгию, хотят ею вымести пролетарскую идеологию и пролетарскую партию. Бессменные «адмиралы обоза», представьте себе, выступают даже от имени рабочих прошлого и будущего. Наперебой расхваливая достижения Партии, «зюгановцы» демонстрируют обществу не общественное переустройство, а красные флаги; не марксизм, социологию или литературу, а ругань и слоганы. Поэтому назидающим, что критиковать КПРФ не нужно, что несогласным подобает сторониться, помалкивать и создавать свое объединение поодаль, ответим наперед — о коммунистической солидарности с КПРФ говорить не приходится. Зюгановщина — это вам не путеводная звезда!

Такой пример. Допустим, что у рабочего есть замысел — создать бесклассовое общество, отбросить отжившие предрассудки о предначертании судеб. Трудящийся не хочет мириться с аристократами, буржуа, попами и бюрократами — последние отбирают из природной и социальной среды ценности, обрекают непривилегированных на материальную и культурную бедность. Бюрократ будет увещевать рабочего примерно так: «я тебе не мешаю; приструним вон того хапугу; он наглый и ничего не платит. Мы его раскошелим и раздадим все пенсионерам. Могучая была страна! Мы [твоим трудом] ее возродим, рабочий класс [партаппарат] будет властвовать». Буржуй переориентирует рабочего так: «Так разве я вам мешаю? Зачем меня критиковать, это трата времени и социально неэтично! Не хотите на меня работать — работайте на себя, поучитесь у Гамсуна. Наш финансовый капитализм жизнеспособнее всех и приспосабливается! Все остальное вечно будет на периферии».

В ответ: «богатство производит не буржуй, а рабочий. Буржуй и бюрократ его присваивают, причем несообразно социальной роли. Если они хотят, чтобы общество их содержало — пусть это будет не административная рента, прибыль или процент, а пособие! Управлять работой будет работник». Здесь не может быть речи о солидарности между рабочим и бюрократом, между рабочим и буржуем. Налицо явная противоположность интересов, необходимость классовой борьбы между производителями и потребителями прибавочной стоимости. Перед рабочим классом сейчас стоит задача освободиться от иллюзий солидарности со всеми картонными благодетелями, в том числе с прикрывающимися «марксизмом-ленинизмом» эксплуататорами чужих идей, имен и дел. Социалистическая идея не должна размягчаться исторической, национальной или православной. Вопреки гг. зюгановцам, социализм — это общество бесклассовое, наднациональное, творческое, свободное от духовного и административного диктата бюрократии.

Зюгановцы равнодушны и даже оппозиционны развитию марксизма, разработке социальной теории на основе научного анализа противоречий современного капитализма. Вместо выработки цельного мировоззрения, вместо положительной работы по освежению и популяризации марксизма, «зюгановы марксисты» удовлетворены набором из нескольких громких фраз, полудюжиной «аксиом», лоскутами материалистической диалектики. Характерно восхваление советского прошлого в совокупности и Сталина в отдельности. Зюганов, по-видимому, заинтересован в идеализации представлений времен индустриализации, в канонизации идейной похлебки из нескольких пролетарских слоганов, мыслей о державном русском пути, бюрократического стиля и шапкозакидательства. Таков «зюганов марксизм».

Вопреки громкому возмущению властью, резолюциям съездов, и даже вопреки красным флагам, идейное содержание КПРФ не марксистское, а национально-бюрократическое. Тоскливый взгляд в прошлое, половинчатый, «скромный» социализм, сводящийся в основном к национализации нефте- и газодобычи, идеи о мессии русского народа, — таково меню для национального пролетариата и, не удивляйтесь, мелкой буржуазии. Обозному повару ни к чему диалектика, материалистическое понимание истории. Предводитель ретроградов может сказать проще: «Ленин!» С геройскими нотами в голосе взывать к патриотизму как пролетариев, так и новое мелкопоместное дворянство. Половинчатый социалист, мешающий политэкономию с религией и самобытностью русской души, Зюганов нуждается в авторитетах. Не идеология это вовсе. У Зюганова нет идеологии. В центре зюгановщины однозначно не рабочий класс. Может быть, все население России? Может зюгановщину следует понимать как идею социалистического единства? Если присмотреться к практике, шумным и продолжительным атакам КПРФ на «нелегальных» рабочих — иммигрантов, прислушаться к гневливым юдофобским тирадам «зюгановых марксистов», станет ясно, что в центре зюгановщины не народ, а нация, национальная гордость, известный шовинизм.

Маркс не стал бы Марксом, если бы не разгромил, не отнял исследователей у Прудона, Сэя и Бастиа, не сделал бы этих последних понятными — не оставив от них камня на камне. «Марксисты»-метафизики вовсе не следуют Марксу: учение о классовой борьбе оперирует не их предрассудками и штампами, а обновляющимся знанием. КПРФ можно разгромно раскритиковать, имея под рукой несколько марксистских работ, например, «К вопросу о роли личности в истории» Плеханова, «Сущность христианства» Фейербаха, «Этику и материалистическое понимание истории» Каутского. Больше всего ядер в «зюганов марксизм» полетит с платформы исторического материализма. «Критика критической критики», критика «Философии нищеты» в свое время были нужны, чтобы предостеречь от неверного пути. Критика личин коммунизма важна и теперь — чтобы отвергать реакцию в красной маске, чтобы не прийти вместо социализма к военному феодализму, к вождизму.

Маркс показал, что передовая теория общественных отношений сама является средством объединения людей, фактором борьбы. В 8-й главе «Капитала» он критиковал рабочий день на «передовой» английской мануфактуре, вскрывая социальные, надличностные корни социальных проблем. Рабочий день зюгановского депутата, напротив, не связан с производством ценностей и вытекающими из этого сложностями. Время «Зюганова марксиста» поглощено партработой. Что касается невнимания трудящихся к социальным проблемам, его ошибочно списывать на тупость народных масс. Наоборот, это продающиеся «коммунисты» активно отталкивают население от социалистического движения и коммунистического идеала. «Коммунистическая» ниша занята и приносит «избраннику» доход. Болтовней о прошедшем, венесуэльских чудесах, нелегальных мигрантах и ЖКХ, вульгаризаторы Маркса вселяют в очень многих глубокую неприязнь не только к себе, но и к делу освобождения рабочего класса от эксплуатации. Мало кто в наши дни хочет отдаваться прошлому.

«Зюганов марксист», признаем это, работает без «ненужной теории», под бойким лозунгом «кадры решают все!» Практическая зюгановщина антагонистична борьбе с эксплуатацией и подавлением трудящихся ничуть не меньше своих принципов и предрассудков. Ведь если математик использует крестоцелование вместо алгебры, а потенциальный реформатор склоняется не перед знанием и саморазвитием, а перед несчастным Романовым, в степени ошибочности выводы никогда не уступят методу. Вот почему мировое рабочее движение иной «зюгановец» нередко путает с руководством Венесуэлы! А Запад — коварный враг, — внушает рабочему невежественный марксист — есть

Запад, а есть Россия. У нас свой путь. И агитация в «рабоче-крестьянско-интеллигентской партии» ведется экстравагантно. Вся энергия немногочисленного актива направляется на словесные и всегда безрезультатные возмущения, чаще всего в ответ на какое-нибудь решение властей, в большинстве случаев региональных. Типичная «протестная» акция КПРФ реакционна — или реагирует на что-то, или приурочена к празднику. Мелка и эмпирична.

Часто сводится к сборам под красными флагами, к заслушиванию патриотически- ностальгических сентенций и бессвязному поношению настоящего.

Раздаточный материал КПРФ: маленькие, пестрые, с большими картинками «коммунистические» программки «гармошкой», — выглядит как товар для дошкольников. Читать такое на улице неловко. Другим направлением уличной работы «зюгановых марксистов» является распространение маленьких календариков — либо с фотографией памятника Ленину, либо с надписью «Наша Родина СССР». А все это вместе является частью положительной инициативы КПРФ, дополняющей, в свою очередь, более известную национально-критическую инициативу. То есть дальше атрибутики и воспоминаний социалистическое дело не идет. Так что когда очень немногие остаются самоотверженными, не нужно приписывать это партийной организации. Классовое сознание не засыпает именно вопреки многолетней деятельности национально-исторической партии.

Обратим внимание на тип профессионального аппаратчика. Не выдающийся теоретик, не популяризатор какого-либо представления, не творческая личность, а администратор с кабинетным стажем. В КПРФ их легион! Армию функционеров дополняют и нередко возглавляют куда более интересные для рабочего движения персонажи — олигархи. Очень часто в региональных предвыборных списках КПРФ именно «спонсоры адмиралов» занимают первое место. Например, нефтяной магнат Муравленко — постоянный защитник белгородских трудящихся, предприимчивый Чучнель выдвинут зюгановцами Хакасии, Тычинин — Башкирии, А. Куликов — Нижнего Новгорода, и т.д. Депутат КПРФ и рабочий депутат — это, заметьте, не синонимы. Областные думы благодаря, а не вопреки Зюганову остаются под полным контролем буржуазно-бюрократических структур. Тем временем невежественный марксист поет рабочему классу патриотическую песню…

Зюганов — слабый теоретик. В этом его сходство с небезызвестной личностью: Сталин тоже был слабым теоретиком, опирался на аппарат, на бесчисленные крикливые и по-собачьи преданные ничто, был не столько реформатором, сколько реставратором абсолютов. Но кадры решают не все. При социализме общество решает, а кадры исполняют. Если не исполняют, их отзывают. При социализме решает не кадровик, а каждый. Каждый обладает свободой и общественной силой. Тогда может зюгановщина с ее догматом о бессменных вождях — полубогах, с ее оппортунизмом в качестве методы — это неосталинизм?!

Сейчас в КПРФ, вопреки партийной «конституции», не обеспечивается свобода дискуссии, элементарное право высказываться. Обсуждение вопросов марксизма, стратегии и тактики партии, критика «адмирала» не допускаются. «Рядовым» надлежит безоговорочно соглашаться с партийной линией. Приветствуется лишь эмоциональное поношение власти и «дерьмократии», то есть демократии вообще. Марксизм и положение дел в самой КПРФ находятся вне предмета дискуссии, ибо рассмотрение этих вопросов, видите ли, угрожает партийному единству. Зюгановщина требует от партийных «низов» не единства, а безусловного подчинения аппаратчикам и олигархам-спонсорам. Кадры решили, народ построил.

«Зюганов марксизм» — это жонгляж социалистическими идеями, но не дальше демагогии. Заявленное не осуществят, приватизацию не отменят; аналогично, самая демократическая в мире конституция СССР оставалась в 30-х фактором риторики. Жонглируются и державно-национальные идеи, в частности, восхваляется Аракчеев, создается единый портрет «нелегального» иммигранта — преступника. Зюгановщина проигрывает сталинской системе в амбициозности, но превосходит ее в самодовольстве и бездарности. Зюгановщина слабее сталинизма внутренне: эмоционально и идейно. Нет сильных идей, кадры ее престарелые. Различий «зюганова марксизма» с рабочим движением куда больше, потому что когда вместо товарищества карьеризм, вместо теории — слоганы, вместо алгебры революции — арифметика депутатских кресел в облдуме, то вместо авангарда рабочего класса — некрасивый обоз.

«Зюгановы марксисты» в большинстве яростно нападают на демократию, путают буржуазную демократию и демократичность. Они за вождя и подчинение. Но рассматривать тоталитаризм как вынужденное средство против империалистов исторически неоправданно. Тоталитарность — это уступка капитализму. Октябрьская Революция удалась, возможно потому, что решения в ту пору обсуждались и утверждались наиболее сильными, прошедшими школу борьбы, наиболее способными представителями рабочих. Эффективные решения придумывались не засидевшимися аппаратчиками, а открывались в ходе борьбы. В настоящем линию рабочих сочиняет бессменный «адмирал», ведет рабочих к сплошным разочарованиям. Недавно прошедший съезд КПРФ — еще одна многословно-пустая формальность. В таких условиях разговоры «зюгановцев» о выборах и народовластии нелогичны. Можно возмущаться по поводу третьего срока Путина, но логично ли жаловаться Зюганову или «зюгановым марксистам», которые даже в своей партии не могут обеспечить выборность и сменяемость? Зюганово «народовластие» очевидно подразумевает народную власть Зюганова.

Антидемократическая природа КПРФ, ее картонная оппозиционность, антидиалектичность, зацикленность на ярком прошлом, предрассудки вместо идеологии — все это объективные основания для критики. Философские, культурные, экономические и политические несоответствия между «рабоче-крестьянско-интеллигентской партией» и учением о классовой борьбе, конечно, не могут быть подробно описаны на нескольких страницах. Результирующая критики зюгановщины такова: общественная мысль умчалась далеко вперед, а мировоззрение в «пролетарском авангарде» национал-авторитарное, как если бы крепостная цепь вчера порвалась. Так как идеология и практика переплетены, существует несомненная связь между противоречием зюгановщины марксизму в теории и упадком рабочего движения. Использование буржуазии — это одно, использование социалистических слоганов для прикрытия своей позиции тождества с властью — другое. «Зюганов марксист» с красным календариком в руке предлагает не будущее, а подстрочную часть прошлого. Поэтому борьба с застойным национального толка социализмом КПРФ, который намного хуже прудоновского, необходима для обновления рабочего движения.

Зюганов диктует «зюганову марксисту» и пытается диктовать всему рабочему классу спать, повторять, словно во сне, слово «Ленин» и мечтать о красной православной нации. Но если мы оглянемся назад, то увидим, что за прошедшее столетие рабочие как класс стали многократно сильнее — и относительно, и абсолютно. Проблема лишь в том, что политическое представительство рабочего движения повернулось к нему спиной, само культивирует буржуазность, заводит рабочий класс в болото национально-православных идей. Товарищи! Зюганов — Сусанин рабочего класса. Не идите за ним!