Миф о 70% государства в экономике

Ох уж эти 70%. В последние годы это число чаще всего упоминается в контексте разговоров об огосударствлении экономики России. Оно вошло в общественную дискуссию с подачи руководителя ФАС и, к слову, члена партии Яблоко, Игоря Артемьева. Утверждается, что 70% ВВП страны создаётся государством, а значит капитализм у на неправильный, не либеральный не демократический, частная собственность в нём отсутствует, а значит и невидимая рука рынка того и гляди усохнет и отвалится.

Либералы ужасаются происходящим, пугая всех скорым воскрешением «кровавого совка с дефицитами, гулагами и расстрелами». 

Охранители всех мастей наоборот с восторженным придыханием говорят о свершающейся на наших глазах национализацией российской экономики. Особо буйные видят в этом тихую поступь четвёртой русской революции, называя Путина чуть ли не Лениным 21 века.

И мало кто задаётся вопросом, откуда ФАС взяла эти данные? Как оказалось, из ниоткуда. Как пишет Газета.ру, никаких специальных исследований ведомство не проводили, а лишь согласилась с оценочным суждением одного из участников Гайдаровского форума, который взял да и сложил добавленную стоимость всех компаний, хоть как-то связанных с государством и весь консолидированный бюджет России. С таким же успехом сюда можно было бы добавить зарплаты всех бюджетников и членов их семей, пенсии стариков, а также доходы всех компаний, товары  которых они покупают. Получилась бы ещё более внушительная цифра.

Отдельно подчёркивается, что огосударствление экономики России — это устойчивый тренд, который продолжается уже много лет: дескать, в 2005 году доля госсектора в экономике составляла всего лишь 35%, и с тех пор выросла вдвое

Но на деле, конечно, всё не так. Принципиального в экономике России с 90-х годов не поменялось, она так же остаётся капиталистической, точно так же работает во благо тандема крупных собственников и высших чиновников.

Итак, немного статистки.  Начнём с размера бюджета, через который можно измерить глубину влияния государства на экономику. В 2017 году в России отношение консолидированного бюджета к ВВП составило 34%. В странах ОЭСР (объединение развитых экономик) это показатель значительно выше – в среднем 43%. А в целом ряде стран и вовсе больше 50%.

Если предположить, что в России проходит тотальная национализация, то, соответственно, должен расти и объем активов, находящихся в госсобственности. Но нет. Все путинские годы доля основных фондов, находящихся в собственности Российской Федерации последовательно сокращалась. С 27% в 2000 г. до 23% в 2017.

И это не удивительно, поскольку приватизация была остаётся неотъемлемой частью государственной экономической политики. Так, в 2017 году правительство утвердило очередной план приватизации федерального имущества на три года. Он подразумевает продажу почти четверти федеральных государственных унитарные предприятий, а также реализацию долей 30% акционерных обществ, в которых участвует государство. Ранее, за период с 2010 по 2015 г. государство передало в частные руки активы на сумму 120 млрд рублей.

Все последние десятилетия роль государства в экономике России продолжала сокращаться.

По данным Росстата, доля инвестиций в основной капитала упала на 11 процентных пунктов. Среднегодовая численность работников в государственных организаций  — на 8 процентных пунктов. Общая доля государственных предприятий среди всех компании – сократилась вдвое.

А вот так выглядит отраслевое распределение по объёму отгруженной продукции выполненных работ и услуг за 2017 год. Сколь-либо значимую активность государственные и муниципальные предприятия проявляют лишь в сфере ЖКХ. В остальных сохраняется тотальные господство частной и в некоторых случаях иностранной собственности

На представленной диаграмме  присутствует также и смешанная собственность – та, в который государство имеет только некоторую долю. Например, в топливно-энергетическом комплексе. И пусть государство обладает контрольным пакетом только в 10% таких компаний– все они до кучи записываются ангажированными аналитиками в государственные.

Но даже при такой совершенно некорректной интерпретации доля этих компаний среди четырёхсот крупнейших предприятий страны (которые вместе создают половину российского ВВП) не превышает 40% по показателям выручки. И к тому в последние годы сокращается.

И всё же в руках у государства остаются значительные куски крупной собственности: вся РЖД и Транснефть, половина Сбербанка, Газпрома, Роснефти и Аэрофлота, треть Алросы и четверть Московской биржы и так далее. На первый взгляд может показаться, что владение такими крупными активами приносит хороший доход государственному бюджету, конвертируясь потом в строительство школ, дорог, больниц, выплату пенсий старикам и зарплат учёным. Но нет. Если зайти на сайт Минифина, то можно увидеть, что почти все доходы бюджета формируются налогами. В укрупнённом раскладе бюджетных доходов нет даже такой графы как доходы от использования государственного имущества. Они включены в раздел «прочие» и составляют совершенно мизерные суммы.

Так, в 2018 г. бюджет получил от государственного и муниципального имущества всего  647 млрд рублей, т.е. менее 2% от консолидированного бюджета России.

Как же так, спросите вы?  Ведь в 2018 году только один Газпром получил прибыль почти в полтора триллиона рублей. Значит, бюджету должна достаться половина этих денег, уж коль скоро 50% акций компании находится в руках государства?

Как бы не так.  Всё дело заключается в том, что Газпром, как и все другие акционерные общества, в котором государство имеет свою долю, является вовсе не государственной, а самой настоящей частной компаний, в которой принятие решений принадлежит частным лицам – совету директоров, в назначении которого принимает участие и государство. Он и определяет, какая доля прибыли будет направлена на дивиденды акционерам. В 2018 году эта доля составила 26% или 246 млрд рублей. Таким образом, бюджет получил от Газпрома вовсе не половину, а лишь 13% его прибыли. 

Остальную часть прибыли Газпром оставил себе и направил, например, на многомиллионные бонусы менеджменту и корпоративы с Филиппом Киркоровым.  Вот тебе бабушка и национализация. Фактически государственная собственность в России не является общественной, а используется лишь как инструмент перераспределения национального дохода между представителями правящего класса. Отсюда важный вывод: требование от государства национализации стратегический отраслей или минерально-сырьевой базы является недостаточным. Во-первых, она этого не сделает, поскольку продолжает уверенно держать курс на передачу экономики в руки эффективных собственников. А во-вторых, трудящиеся прибыли от этой собственности не увидят. Государство ловко направит её в карман все тех же господ, прикрывающихся ширмой государственной компании.