Другие новости

Космос без бога

19 января 2013 04:00
Олег Комолов


Статья доктора философских наук Ю. Школенко, опубликованная в журнале «Наука и религия» (№10) в 1987 году.

***

Вот уже тридцать лет человек исследует космос, использует его для своих нужд. Хотя за всю историю человечества картина внеземной природы изменилась мало — сегодня мы наблюдаем то же небо, что и сотни тысяч лет назад,— отношение человека к космосу, его восприятие мироздания резко менялось.

Для человека античных времен космос как таковой не существовал вообще, он был как бы частью земного мира. «Небо» входило в земную природу. Все боги эллинов и римлян имели двойную «специализацию» — небесную и земную: Артемида (Диана) — богиня Луны и охоты, Аполлон (Феб) — солнечный бог и покровитель искусств… Сам Олимп, жилище богов, был одновременно и синонимом неба, и названием горы в Северной Фессалии, где и по сию пору поддерживается традиция зажигать от Солнца с помощью увеличительного стекла факел, доставляемый по эстафете на Олимпийские игры.

Но еще в те времена, когда языческие божества «собирали» воедино — в богов основных мировых религий, «божественное» стали отделять от земного, полностью переводя его в сферу небесного, космического. Поэтому и вся предыстория взаимоотношений человек — космос теснейшим образом связана с историей отношений религия — космос.

Может показаться, что теологическая наука с ее склонностью к традиционности, ревнивому обереганию религиозных догматов столь же неподвижна, как и видимая картина звездного неба. Однако это только кажется: все трансформации отношения людей к космосу, вызванные успехами в научном познании Вселённой и началом ее практического освоения, отразились и в теологических представлениях о космосе.

Динамика таких поворотов наглядно свидетельствует о том, что теология и религия всегда отражали чисто человеческое мировосприятие и его развитие. Но отражали и отражают так, чтобы любой ценой сохранить идею бога как первопричины всего сущего.

Итак, переход к монотеизму, единобожию, был одновременно и духовным отделением земного мира от внеземного. Не случайно первым актом иудео-христианского бога, зафиксированным в начальных словах Библии, было раздельное сотворение неба и Земли. В истории раннего христианства (а в повседневном религиозном сознании — нередко и поныне) божество пространственно «располагается» вне Земли. Лишь с фундаментальными открытиями астрономии в XVII—XVIII веках теология стала подчеркнуто помещать бога вне материального мира вообще и расценивать последний — будь то мир земной или космический — как «равносовершенное» творение бога. А до этого иудео-христианская религия охотно восприняла пифагорейско-платоновское учение о космосе как идеальном порядке и гармонии. Собственно, у древних греков «космос» означал порядок, в отличие от хаоса — дисгармонии и беспорядка, присущих исключительно земному (и подземному) миру.

«Отделение» неба от Земли, характерное не только для христианства, но и для всех монотеистических вероучений, имело своим следствием также и «отделение» человека от Земли. Человек душой принадлежал небу (космосу), а свое земное существование расценивал как сугубо временное и потому достойное небрежения.

Отвлеченность человека от Земли и его обращенность к космосу как обиталищу бога и наиболее совершенному его творению, вечному и нетленному, были первой формой «космизации» теологии, первым религиозным постулатом в сфере человек — космос. Позднейшее уравнивание всех областей «творения» и, значит, своего рода воссоединение космоса и Земли были второй стадией «космизации» теологии, которая таким образом стремилась обеспечить себе неуязвимость под натиском астрономии, астрофизики, космологии, которые еще до начала практической космонавтики обнаруживали истинную природу мироздания.

Возникал кажущийся парадокс: несмотря на представления о вторичности всего земного, теология именно Землю помещала в самую середину, в центр всей Вселенной. Картина мира Аристотеля — Птолемея составляла «естественнонаучную» базу более широкой, философско-религиозно-этической доктрины Фомы Аквинского — Аристотеля. Вместе с тем средневековая теология не отдавала какого-либо предпочтения Земле. Напротив, она создавала образ строгой иерархии, архитектурно гармонизированной и в этом смысле идеально совершенной Вселенной, которая оставалась недоступной для физического проникновения в нее человека и окружала его «со всех сторон».

Вот почему церковь столь отрицательно восприняла негеоцентрическое учение Николая Коперника, с которым он выступил в середине XVI века, низведя Землю в разряд рядовых планет, обращающихся вокруг Солнца, и вот почему с Коперника, как писал Ф. Энгельс, «начинает свое летосчисление освобождение естествознания от теологии».

Еще более негативной, буквально яростной, была реакция церкви на идеи Джордано Бруно, который через несколько десятилетий существенно развил и еще более революционизировал и без того революционное учение Коперника. Ведь польский каноник, помещая в центр мироздания Солнце, на периферии его располагал сферу «неподвижных» звезд, то есть в общем сохранял архитектонику и «идеальность» Вселенной. Бруно же воспринимал Вселенную как живую и развивающуюся. Его идея множественности обитаемых миров предполагала множественность земель и… множественность богов. Мыслитель эпохи Возрождения по-своему разрешал такое противоречие между единобожием и многобожием, утверждая, что вся природа есть бог. Но его формула легко читалась и так: бог есть природа.

В последующие десятилетия и столетия процесс «секуляризации» космоса, придания ему «светского» характера совершался активно и неодолимо — отчасти благодаря успехам астрономии, отчасти ввиду брожения умов, приближавшего эпоху буржуазных революций и открытого атеизма французских просветителей XVIII века. Уже Б. Фонтенель свободно, в непринужденно-эпистолярной форме развивал ту самую идею множественности миров, за которую взошел на костер инквизиции Бруно.

Но одновременно пробивала себе дорогу еще одна идея — непосредственного взаимодействия человека с космосом, а не простого его созерцания. Позже, особенно с началом космической практики, космонавтики эта идея потребовала от религии новой адаптации, стала причиной еще одной формы «космизации» теологии, а именно — признания правомерности человеческой активности не только на Земле, но и за ее пределами. А пока, на протяжении XIX и в начале XX века, она, эта идея, присутствовала в фантастике (классический пример — роман Жюля Верна «Из пушки на Луну») и в философии, где переплеталась порою причудливым образом с теологией, что нашло, пожалуй, наиболее интересное отражение в так называемом «русском космизме».

Это своеобразное явление общественной мысли. Русский космизм представлен такими виднейшими, но и разноплановыми мыслителями, как философ-идеалист и «последний евангелист» Н. Ф. Федоров, основатель теоретической космонавтики и «философ космоса» К. Э. Циолковский, выдающийся биогеохимик и естественнонаучный материалист В. И. Вернадский. Стержневая идея космизма заключалась в рассмотрении человека в природном окружении не только Земли, но и Вселенной, в выдвижении и подчеркивании тезиса не только о сосуществовании человека и космоса, но и взаимодействии между ними, в космизации самого понятия земного бытия и в его постоянном видении как всего лишь части, момента бытия космического.

Можно встретить утверждение, что Николай Федорович Федоров, умерший в 1903 году (46-летний Циолковский тогда еще не занимался вплотную философскими проблемами освоения космоса, хотя уже выступил с инженерно-техническими разработками межпланетных полетов), был «философским предтечей космонавтики». В самом деле, некоторые высказывания Федорова в его фундаментальном труде «Философия общего дела» вполне импонируют духу нынешнего космического века. Федоров выдвигал грандиозные проекты преобразования космоса, предлагая даже превратить саму Землю в управляемый «земноход» наподобие гигантского космического корабля… Но, в отличие от Циолковского, воззрения Федорова не содержали в себе ни грана научно-технической догадки или какой-либо инженерной мысли, а были всецело мистическими в том, что касалось целей и смысла освоения пространств вне Земли.

(Продолжение)

10 комментариев
Читайте также

Семейные ценности – и ширма, и содержание

В России провластные и околопровластные СМИ то и дело говорят о защите так называемых «семейных ценностей» от пропаганды нетрадиционной сексуальной ориентации, идущей с Запада. На Западе не опровергают этого, наоборот, подтверждают — только прикрываясь так называемой «свободой личности» и «равноправием гендеров».

С буржуазной псевдонауки хоть диалектики клок

Лишние люди капитализма

Очередные поиски «ведьм-гомофобов»

Обыкновенный врач оказался сильнее святой воды

Помоги проекту
Справочник
Справочник

Наш баннер
Счётчики
© 2005-2013 Коммунисты Столицы
О нас
Письмо в редакцию
Все материалы сайта Комстол.инфо
Красное ТВ МССО Куйбышевский РК КПРФ В.Д. Улас РРП РОТ Фронт Коммунисты кубани
Коммунисты Ленинграда ЦФК MOK РКСМб Коммунисты кубани Революция.RU