Меж четвертым и седьмым

Ноябрь – месяц, на который приходятся День народного единства и День Октябрьской революции. Они антагонисты или нет? Сопоставимы ли по масштабу события 4 и 7 ноября?

Итак, пойдем по порядку.

Новые праздники на месте старых

Технология выкорчевывания прошлого из сознания народа стара как жизнь. Подходы мало меняются.

Так было с установлением христианства (на Руси и за рубежом). Храмы часто строили на месте бывших языческих капищ. Игра на привычке людей ходить туда, чтоб молиться.

На дни, когда язычники отмечали собственные праздники, Церковь назначала христианские праздники. Таким незамысловатым способом население отучали от старой религии и внедряли новую.

Точно такая же история происходит в современной России.

Сначала 7 ноября назвали Днем согласия и примирения. Через запятую значилось упоминание о революции. Но переформатировать не удалось. Под новым названием памятной даты не было серьезного фундамента, примиряться и соглашаться особо никто не собирался.

Тогда был реализован план «Б». Из анналов откопали «дела давно минувших дней», а именно из начала 17 века – Смута.

На этот раз на седьмой день месяца праздник не стали ставить. На самом деле, это было бы исторически близко к истине. Кремль был освобожден от поляков 8 ноября.

Идеей «народного единства» застолбили 4 ноября. В этот день в 1612 году был освобожден Китай-город. Мелковат повод, но «архитекторам» было не до научной корректности. Если уж совсем точно, то ведь Москву очищали от польских интервентов вообще вплоть до конца ноября. Но, как было сказано ранее, властям важно было выбить почву из-под «красных», поэтому дату определили близкую, сделав только её нерабочим днем.

Лоббирование Дня народного единства стало более эффективным, чем с ельцинским «согласием и примирением». Всё ж на этот раз исторически более основательно получилось. Да и посылы «правильные» заложены: объединение против Запада, отстаивание православной веры.

Но креатив в исполнении государства не особо приходится по душе. Как и в случае с Днем России (прежний День «независимости»), граждане воспринимают это, в основном, как дополнительный выходной, возможность отдохнуть с родными и друзьями, не более того.

Сразу же проколами власти воспользовалась «третья сила». 4 ноября стало своим праздником для националистов. Самым массовым событием каждый год становится «Русский марш». Для сторонников этих идей подоплека праздника как раз в «десяточку»: изгнание чужеземцев. Это хорошо согласуется с требованием убрать нелегалов, ограничить миграцию с Кавказа и Средней Азии.

Проделав небольшой экскурс, вернемся к вопросам, поставленным в самом начале.

Масштаб имеет значение

Мало кто будет спорить, но Октябрьская революция – это гораздо более масштабное явление, событие мирового уровня. Нашей стране оно открыло модернизационный сценарий.

Из преимущественно аграрной мы стали сначала индустриально-аграрной, а потом индустриальной экономикой.

В политическом смысле модернизация заключалась в том, что был перекрыт путь к реставрации монархии, династии Романовых, сословного строя.

А что же со Смутным временем? События-то серьезные для развития страны, но масштаб всё ж не тот, да и направление негативное. Возобладал курс, которому мы «обязаны» окончательным закабалением населения, «рабским» сознанием и т.п.

Позитивные итоги – пресечение военной и религиозной интервенции. В остальном – народ остался проигравшим.

Героев Минина и Пожарского тогдашняя боярская элита и Романовы быстренько задвинули куда подальше. Они ведь были укором всем этим рвачам, которые готовы были присягнуть кому угодно, чтоб быть в фаворе. Не секрет, допустим, что Филарет Романов (отец царя Михаила) получил патриарший сан из рук «тушинского вора», т.е. Лжедмитрия II.

Далее в стране всё более усиливался гнет.

1648 год – подавленный Соляной бунт. 1649 год – закрепощение крестьянства. 1662 год – подавленный Медный бунт. 1670-1671 – восстание Степана Разина, которое было разгромлено.

В пропагандистских фильмах и книгах любят повторять, что в начале 17 века перед страной была реальная угроза потери суверенитета. Хотелось бы напомнить авторам сих творений, что для мышления того времени понятия «национальное государство» еще не существовало.

Недаром, на Земском соборе в феврале 1613 года вполне себе обсуждались кандидатуры польского королевича Владислава и шведского принца Карла-Филиппа… на русский престол.

В то время гораздо острее стоял вопрос о вероисповедании. Эта задача решена. Католикам не удалось взять в оборот ослабленную Россию.

Т.е., на деле, 4 и 7 ноября – это разнонаправленные события. При этом объединяет их одна деталь.

Последняя ремарка

Положение страны в 1612 и 1917 годах имело отдаленное сходство.

Если смотреть на то, что было тогда, с позиции наших дней, то в 17 веке была угроза культурной ассимиляции, превращения России в колонию Польши и Швеции, причем при единении дворянских и шляхетских кругов.

В 1917 году была похожая ситуация.

«Союзники» по Антанте уже подготовили план разделения нашей страны на сферы влияния. Мы, по их мнению, должны были окончательно скатиться к роли сырьевого придатка. Для того чтобы нами было легче управлять, западные «друзья» были готовы иметь здесь карманную монархию.

Не дремали и немцы. В ходе первой мировой им удалось захватить обширные западные территории Российской империи, но их аппетиты простирались и далее.

К весне 17-го страны в прежних границах уже не существовало, окраины были либо оккупированы, либо жили своей жизнью, без оглядки на Временное правительство. Импотенция власти была на лицо.

Большевиков любят называть предателями за тезис о перерастании войны империалистической в гражданскую и активную антимилитаристскую пропаганду.

Ирония судьбы состоит в том, что именно революцией в октябре 1917 года они порушили «прожекты» по превращению России в полуколонию «цивилизованной» Европы и, пройдя через огонь потрясений и войн, вывели страну в ранг мировых держав.