Визит в прошлое

В конце прошлого года мир был потрясён страшной трагедией. 16 декабря 2011 г. в городе Жанаозен Мангистауской области (Новый Узень Мангышлакской области) правительственные военные подразделения расстреляли бастующих рабочих, которые в течение многих месяцев пытались сугубо мирными и цивилизованными способами добиться соблюдения элементарных своих прав. Бойня длилась всю ночь. Город был оккупирован войсками и закрыт для внешнего мира, чтобы никто не смог стать свидетелем расправы государственных палачей над народом.

После этих страшных событий Назарбаев не только не осадил своих нукеров, но и ещё туже закрутил гайки. Был сфабрикован показательный процесс над 37 жителями города, которым вменялось в вину участие в беспорядках, грабежи, поджоги, разжигание розни и прочие грехи. Суд над ними ознаменовался такими нарушениями, которые и не снились российским заплечных дел мастерам. К 29 подсудимым применялись жестокие пытки, показания из них выбивались в прямом смысле. А когда адвокаты официально потребовали от прокуратуры провести проверку по факту пыток, прокуратура спустила этот вопрос… в местное ОВД. То есть, проверить факт пыток попросили тех, кто эти пытки осуществлял. Разумеется, в итоге прокуратура объявила, что факт пыток не подтверждён, и отказалась возбуждать уголовное дело по этому поводу. Между тем уже в ходе суда, в нарушение всех процессуальных норм непосредственно в камерах к обвиняемым приходили сотрудники прокуратуры и КНБ (аналог российской ФСБ) и принуждали их к даче «правильных» показаний. Не имея никакой доказательной базы против обвиняемых, следствие прибегло к отвратительному трюку. Полицаи запугали нескольких людей и заставили их дать свидетельские показания против рабочих. При этом, опасаясь, что дело всё же развалится, этих «свидетелей» побоялись пустить в зал суда и даже не назвали суду их имён! Липовые «свидетели» давали показания анонимно, через Skype, с изменёнными голосами. Реально в момент дачи показаний они находились в местном ОВД под бдительным присмотром прокурорских работников. Но и это не помогло. Многие «свидетели», будучи не в силах вынести тяжёлый моральный груз предательства, прямо в момент дачи показаний объявили, что их вынуждают лгать и оговаривать невинных людей. Далее, власти ранее заявляли, что происходившее на центральной площади Жанаозена 16 декабря было зафиксировано пятью камерами наблюдения. Казалось бы, в руках следствия неопровержимые улики. Но… всё эти видео, несмотря на требования адвокатов, так и не было показано в суде. Это и не удивительно – ведь если бы удалось просмотреть оперативную съёмку с площади, то оказалось бы, что предъявлять обвиняемым нечего. Съёмка с места трагедии – убийственное доказательство против самой власти, поскольку она продемонстрировала бы, как озверевшие полицаи расправляются над беззащитным народом…

Это лишь некоторые штрихи к тому, что сейчас происходит в Казахстане. Власть торопится замести следы своих преступлений. Скандальный процесс, который длился несколько месяцев, должен скоро закончиться. 15 мая подсудимым дали последнее слово, после чего судья взял неопределённый тайм-аут на 10-12 дней.

В этих условиях крайне важно сделать всё возможное, чтобы не дать замолчать эти подлые и гнусные деяния казахстанских властей. С этой целью по предложению борющихся казахстанских активистов из России выехала делегация общественных и политических деятелей. Её задача состояла в том, чтобы встретиться с семьями раненых и погибших, найти возможность организовать для них помощь, привлечь внимание властей и общественности и властей к их проблемам. Также планировалось участие российских делегатов в круглом столе на тему консолидации правозащитников и гражданских активистов России и Казахстана в деле защиты политических заключённых.

Состав делегации был достаточно пёстрым, в неё вошли представители самых разных политических направлений. Это известный правозащитник Лев Пономарёв, руководитель общественного движения «За права человека». Его авторитет объективно сыграл положительную роль в ходе поездки. Это Юрий Виньков, признанный лидер рабочего движения Казахстана. Много лет назад он попал под репрессии назарбаевского режима и был вынужден уехать в Россию. Сейчас Юрий Владимирович является полномочным представителем независимого казахстанского профсоюза «Жанарту» в РФ и одновременно активно работает в классовом российском профсоюзе «Защита». По предложению казахстанских товарищей в состав делегации был приглашён Александр Батов, руководитель Московской организации РКРП. Коммунистическая рабочая партия с самого начала забастовки нефтяников в Жанаозене организовывала разностороннюю поддержку борьбы братьев по классу: проводила акции поддержки в различных городах (в т.ч. и у посольства Казахстана), собирала материальную помощь семьям рабочих, помогала в прорыве информационной блокады, оказывала методическую и иную помощь. Осенью прошлого года с миссией поддержки в Жанаозен отправился комсомольский десант. Наконец, к делегации присоединился и Илья Пономарёв, известный левый активист, депутат Госдумы РФ от партии «Справедливая Россия».

В ночь на 18 мая делегация вылетела из Москвы в Актау.

Актау

Так теперь называется город Шевченко. Когда-то он был гордостью социализма, ведь строительство шло с чистого листа, наперекор природным условиям – прямо в пустыне, на побережье солёного Каспия. Не имея собственных источников пресной воды, город получал воду благодаря работе опреснительных установок. Шевченко возник не только благодаря нефтегазовым разработкам; неподалёку от города находится крупнейший урановый карьер мира. В советское время там активно добывали уран и вырабатывали оружейный плутоний.

Современный Актау несколько поблёк. Многие промышленные предприятия развалены. Карьер и атомные реакторы законсервированы. Богатейшие месторождения полезных ископаемых распроданы иностранному капиталу…

…Прилетев в Актау, мы опасались возможных проблем на границе. В памяти был ещё свеж недавний случай, когда казахский активист Жанболат Мамай, возвращавшийся с митинга РКРП в Москве, по прибытии в Казахстан был схвачен агентами охранки прямо в аэропорту. Поэтому перед прохождением паспортного контроля мы приняли некоторые меры предосторожности на тот случай, если кто-либо из нас будет задержан. Паспортный контроль в аэропортах Казахстана весьма интересен; в кабинках с пограничниками сверху установлены видеокамеры, и каждого пассажира заставляют некоторое время пялиться в них. Я прошёл контроль достаточно быстро, а вот некоторых коллег там основательно задержали подробными расспросами о цели визита. Тем не менее, в целом всё обошлось, и в аэропорту нас не побеспокоили. Либо для властей наш визит оказался неожиданным, либо они решили не поднимать шум.

В Актау мы встретились с активистами городского профсоюзного объединения, которые активно работали в Жанаозене во время прошлогодних событий. Они ввели нас в курс дела, рассказали о ходе судилища. Прозвучало множество подробностей, описанных выше, относительно пыток обвиняемых, давления на родственников, преследования ещё оставшихся на свободе активистов.

Сразу после разговора я поднялся в номер, чтобы отправить сообщение товарищам. Сразу же обнаружились некоторые “особенности” казахстанского Интернета. В стране заблокирован доступ к таким порталам как “Живой Журнал”, “Гайд-Парк” и многие другие, всего около 400 сайтов. Делается это тайно и, разумеется, противозаконно. Списка заблокированных сайтов никто не видел, он не публикуется. Пользуясь комсомольскими рекомендациями по безопасности, я предпринял типовой приём обхода блокировки — использовал глобальную сеть Tor. Однако с ходу преодолеть проблему не удалось; видимо, сотрудники КНБ ещё не утратили былой квалификации, они знают о Tor и пытаются блокировать эту сеть. Правда, цензоры не учли, что Tor тоже не лыком шит и имеет множество возможностей для работы в самых суровых условиях. Поэтому, в конце концов, удалось обойти блокировку и получить доступ к LJ и другим “запрещённым” сайтам.

Вновь собравшись с местными активистами и правозащитниками, мы решили не терять времени зря и отправиться в Жанаозен (по-советски – Новый Узень), чтобы ознакомиться с обстановкой на месте. Погрузившись в микроавтобус, мы отправились в долгий путь…

Жанаозен

Дорога обошлась без приключений. Спустя два с лишним часа мы въехали в город. Приземистые строения и песчаная земля были непривычны для взгляда жителя средней полосы России. Внешне город жил обычной жизнью. Правда, нельзя сказать, что на улицах и во дворах было людно. Подъехав к одному из жилых домов, мы увидели стайку школьников, спешивших на занятия. Большинство из них несло учебники не в портфелях, а в стопках, перевязанных бечёвкой крест-накрест. Прямо как сто лет назад… О прошедших событиях напоминали лишь обгорелые стены некоторых зданий. Их спешно ремонтировали и перестраивали. Но, несмотря на это, в городе чувствовалась приглушённая, придавленная атмосфера. На нас, приехавших в город чужаков, прохожие косились с затаённой опаской…

После небольшого импровизированного совещания прямо на улице мы зашли в подъезд одного из домов, поднялись на этаж и позвонили в квартиру одного из пострадавших. Однако ответом нам было глухое молчание. Вероятно, они подумали, что к ним вновь пожаловали “органы”. Как нам позже рассказали родственники репрессированных рабочих, город до сих пор пребывает в состоянии морального террора. Сотрудники прокуратуры и КНБ тщательно отслеживают любую гражданскую активность пострадавших и их семей. Каждый, кто осмеливается не то что дать интервью, а хотя бы поговорить с посторонним интересующимся человеком, потом становится объектом травли со стороны государственных карательных органов. Поэтому-то наш визит без предупреждения вызвал не вполне адекватную реакцию. Лишь после звонков одного из активистов, который хорошо был знаком трудящимся Жанаозена, недоразумение удалось уладить. Мы вновь зашли в тот же дом, и нас ждала раскрытая дверь квартиры, в которую мы до этого не могли попасть.

Нас встретил брат пострадавшего, серьёзный и молчаливый парень. По казахскому обычаю он поднёс гостям хлеба, каждый отщипнул себе немного. Сам же раненый лежал в отдельной комнате у окна. Это был молодой и симпатичный парень, глядя на которого, я мысленно содрогался от ненависти к назарбаевским бандитам. Полицейские пули изувечили его в прямом и переносном смысле. У молодого человека были раздроблены кости таза, сильно повреждены кровеносные сосуды и мягкие ткани всей этой области. Он не мог встать. Я не разбираюсь в медицине и не знаю, возможна ли вообще реабилитация после таких ранений. Ему предстояло несколько операций. Но прежде нужно было сделать первый шаг — сдать анализы крови. На момент нашего прихода это оказалось нерешаемой проблемой! Врачи по каким-то причинам отказывались прийти к молодому человеку, хотя были уведомлены о том, что он прикован к постели. Но даже если бы удалось решить эту проблему, дальше ждали новые проблемы. Операции требовали огромных денег. Некоторым пациентам по определённой квоте расходы на лечение покрывало государство. Но где гарантия, что удастся попасть в эту квоту?.. Попробуйте поставить себя на место этого молодого человека, чья жизнь в один день оказалась непоправимо покалечена. Страшно не только то, что с ним произошло. Страшно то, что он остался один на один со своими проблемами. Точнее, остался бы, если бы не помощь товарищей. Но помощь эта весьма скромна. В мире, где властвуют деньги, трудно рассчитывать на справедливость и гуманизм. При капитализме надеяться не на кого…

Позже мы съездили в городскую больницу, в которой аж целых 10 (!) коек. Провели переговоры с врачами, чтобы помочь этому парню, и предприняли некоторые другие меры, о которых будет рассказано позже.

Нам удалось повидаться с жёнами тех, кто сейчас томится в тюрьмах и ждёт неправедного приговора. Встречаясь с нами, они очень просили не делать фото- и видеосъёмки. Л. Пономарёв подробно расспросил их о некоторых аспектах судебного процесса, чтобы легче было понять, как можно им помочь. Выяснилось, что многих из них не пускали видеться с мужьями в течение месяца и более. Некоторые адвокаты, назначенные от государства, явно работали в пользу власти, а не своих подзащитных. Не приходится этому удивляться, поскольку кадровый состав казахстанской адвокатуры состоит в основном из бывших работников МВД, тесно связанных со своими “бывшими” коллегами…

Затем мы поехали в центр города, на ту самую площадь, где произошли кровавые события. Площадь была огромна и пустынна. Каменная брусчатка, местами занесённая песком, лишь подчёркивала диссонанс незанятого пространства. Вдали всё ещё стояла та самая праздничная сцена, которая не раз упоминалась в хрониках тех событий. Невольно создалось впечатление, что сами жители города избегали теперь этой площади. А неподалёку от нас на каменном сооружении виднелся старательно закрашенный правительственный лозунг, какая-то цитата Назарбаева.

Как объяснили местные товарищи, там было написано что-то про единство нации. Очевидно, у чиновников хватило ума сообразить, что после расстрела рабочих полицией этот лозунг будет выглядеть чистым издевательством.

Напротив площади, через дорогу находилось здание городского акимата (мэрии). По случайному совпадению, именно в это время там собралась группа родственников погибших и раненых, в основном, жёны, матери, братья. Они настаивали на встрече с новым акимом города, которого сравнительно недавно назначили вместо старого, отданного под суд. Мы решили присоединиться к группе жителей. И, как потом оказалось, не зря.

Говорили, что местная власть изначально отказывалась от встречи с родственниками пострадавших. Видимо, решили тупо копировать опыт своего предшественника, который за семь месяцев забастовки ни разу (!) не принял рабочих. Однако ситуация изменилась, когда местная правозащитница заявила, что через несколько дней на пресс-конференции предаст гласности этот факт отказа. А прибытие нашей делегации ещё больше подтолкнуло городскую администрацию к конструктивному диалогу. Изначально предполагалась встреча с заместителем акима, но, в конце концов, прибыл он сам.

Встреча состоялась в большом зале акимата, где расположилось несколько десятков местных жителей. Показательно, что значительная часть жителей обращалась к акиму по-русски; то ли по привычке, то ли памятуя о нашем присутствии. Сам же глава администрации отвечал исключительно по-казахски, хотя, разумеется, прекрасно понимал по-русски. Из-за этого не все вопросы, затронутые на встрече, были нам понятны. Но, если вкратце, стало ясно, что жители хотят создать общественную организацию, чтобы помогать друг другу и пострадавшим, способствовать медицинской и психологической реабилитации жертв декабрьских событий, решать возникшие экстраординарные бытовые и социальные проблемы. Родственники пострадавших просили акима помочь им с помещением, выделить транспорт для регулярных поездок в Актау, установить отдельную квоту для бесплатного лечения раненых и многое другое. Л. Пономарёв и казахские товарищи также выступили с некоторыми предложениями. В том числе прозвучала просьба решить вопрос с тем молодым человеком, судьба которого зависит от операций. Я же предложил акиму оградить пострадавших и их родственников от противозаконного давления со стороны прокуратуры и иных государственных структур. Аким сделал множество записей в своём ежедневнике и пообещал собравшимся заняться всеми поднятыми вопросами. Насколько соответствуют реальности эти заверения, покажет будущее. Но, по крайней мере, очевидно, что наше присутствие сыграло свою положительную роль в установлении диалога в Жанаозене между пострадавшими и городской властью.

Нас поджимало время. Покинув здание городской администрации, мы сфотографировались на память с местными жителями, дали несколько интервью и спустя некоторое время двинулись обратно в Актау. Изначально, приехав в город, мы предполагали, что после встречи с родственниками подсудимых и пострадавших нас на выезде из Жанаозена будет ожидать полицейский наряд. Такое уже не раз бывало с теми, кто пытался развивать здесь какую-то активность. Однако после встречи с акимом мы укрепились в уверенности, что полицаи теперь не посмеют нам воспрепятствовать. Слишком много шума мы наделали своим визитом. И действительно, из Жанаозена мы выехали беспрепятственно.

Но всё-таки не обошлось без неприятностей. Ещё до встречи с городскими властями, беседуя с жёнами подсудимых, мы заметили филера, который ошивался неподалёку и явно грел уши. Заметив на себе наше внимание, он быстренько ретировался. А уже на выезде из Жанаозена одна местная правозащитница, сопровождавшая нас и активно участвовавшая в переговорах с акимом, обнаружила, что буквально за полчаса до отъезда был взломан её аккаунт в Facebook. От её имени там написали всякую дрянь. Но и это ещё не всё. Когда мы уже ехали в машине по шоссе на Актау, ей позвонил неизвестный и принялся играть на нервах, утверждая, что её сын попал в полицию. Вот такими мелкими пакостями нам досаждали наши противники. Возможно, после нашего отъезда репрессии развернутся во всю ширь. Некоторые из тех активистов, которые с нами общались, сейчас «на очереди» в плане уголовного преследования.

Алматы

Вечером мы вылетели в Алма-Ату (теперь этот город называется Алматы). В воскресенье утром в центре Алма-Аты должен был состояться круглый стол, на котором предполагалось создать международный комитет помощи казахстанским политзаключённым.

В подготовке мероприятия большую роль сыграло «Социалистическое движение Казахстана», лидер которого, Айнур Курманов, подвергся репрессиям и вынужден сейчас находиться в России. На мероприятии были представлены самые разные партии и движения Казахстана, что превращало его в широкий и авторитетный форум. В частности, представители социал-демократической партии “АЗАТ”, активисты партии “Алга”, руководитель которой также стал подсудимым, даже один представитель КПК, активисты общественных организаций “Оставим народу жильё”, “Талмас”, “Зелёное спасение” и других. Приглашение широкого круга организаций было правильно, поскольку позволяло разнородным политическим группам объединить усилия для достижения единой тактической цели – борьбы против политических репрессий, обращённых против жанаозенских трудящихся.

Выступления на круглом столе, конечно, имели свою специфику, обусловленную составом участников. Значительная доля выступавших относила себя к либеральному или националистическому спектру. Поэтому кое-где в речах проскакивали характерные антикоммунистические штампы, например, про «сталинскую репрессивную машину», которая-де дожила до наших дней. Один из выступавших оперировал либеральными байками про «казахский голодомор», в котором погибла аж половина страны, и про «страшные ядерные испытания», пафосно названные «40-летней необъявленной войной».

Мы, левые, не поддавались на эти провокации, имевшие целью сорвать сотрудничество и помощь рабочим. Однако, разумеется, я как коммунист не мог не высказать нашу точку зрения на произошедшую в декабре прошлого года трагедию. В своём выступлении я сказал, что расстрел рабочих в Жанаозене – беспрецедентный случай в новейшей истории наших стран. Однажды власти уже стреляли в рабочих, это было на Выборском ЦБК. Но тогда всё-таки обошлось без жертв. Теперь же, как и в России, в Казахстане на законные требования рабочих власти ответили силой, но развязка оказалась кровавой. Мы вновь вернулись во времена царизма, события в Жанаозене можно сравнить с Ленским расстрелом. Это не просто грубое нарушение прав человека. Это классовая борьба. Главный вопрос состоит не только в формах репрессий, но и в сути этой борьбы. Проблема принципиально не решится независимо от исхода суда, потому что те, кто создаёт благосостояние страны, по-прежнему поставлены в бесправное положение и живут в нищете. Власть сама разжигает социальную рознь. Самые главные экстремисты страны – это казахстанские чиновники и капиталисты снизу доверху… Я рассказал о той работе, которую ведёт РКРП в поддержку казахстанских рабочих, в т.ч. и о международной работе. От имени партии я выступил в поддержку создания дееспособной и авторитетной структуры, которая сможет организовать разностороннюю помощь рабочим как на местном, так и на международном уровне. В завершение своего выступления я сказал, что хорошо бы напомнить всем новоявленным царькам, Назарбаеву, Путину и другим: царизм плохо кончил.

О том, что борьба продолжится, свидетельствовали факты, приведённые некоторыми выступающими. За достоверность их ручаться не могу. Но говорят, что уцелевшие и оставшиеся на свободе участники декабрьских событий (часть из которых вынуждена скрываться от полицаев в степи) уже установили адреса участвовавших в расправе чиновников и полицаев и применяют к ним методы морального террора. Многие ждут судебного приговора, чтобы по его итогам возобновить борьбу в новых условиях. Повторюсь, достоверность этих сведений мне не известна. Так это или нет – покажет недалёкое будущее…

Круглый стол завершился созданием международного комитета, руководителем которого был избран правозащитник Л. Пономарёв.

После этого мероприятия мы на автобусе направились к алмаатинскому памятнику казахскому поэту Абаю, который в одночасье стал знаменит в России после известных событий вокруг московского лагеря оппозиции. Предполагалось, что все участники конференции возложат цветы к памятнику, а самая большая корзина с цветами будет преподнесена российскими делегатами. Следует отметить, что это вполне невинное действо обычно квалифицируется казахстанскими властями как «митинг». Да-да, любое скопление людей независимо от наличия звукоусиливающей аппаратуры трактуется назарбаевскими чиновниками как незаконное публичное мероприятие. Что при этом написано в законах, никого не волнует. Местные активисты приводили немало примеров, как такие же безобидные акции вроде возложения цветов к памятнику оборачивались судебными преследованиями и соответствующими приговорами.

Однако на этот раз авторитет московских гостей вновь воспрепятствовал беззаконию. Когда наш автобус остановился неподалёку от площади, из него вышло несколько десятков активистов с цветами. Построившись в колонну, мы направились к памятнику. Возложение цветов сопровождалось большим вниманием журналистов. Что же касается полицейских сил, то они были представлены кучкой филеров в штатском. Сотрудники «органов», держась чуть поодаль, вели оперативную съёмку и переговаривались о чём-то. Впрочем, когда московские гости начали раздавать интервью корреспондентам, оперативники несколько обнаглели и влезли со своими камерами в плотные ряды журналистов. Мы в долгу не остались и сами сделали несколько фотоснимков этих господ.

После благополучного завершения этой акции мы вернулись в гостиницу и успели пообщаться с казахстанскими активистами о нашей общей борьбе. А затем – короткие сборы, машина и аэропорт. Я улетал в Москву, мыслями оставаясь вместе с нелёгкой борьбой рабочих Казахстана…

* * *

Как и многие другие бывшие советские республики, Казахстан стал полигоном капитализма, испытательным полем для новых репрессивных приёмов буржуазии. В событиях Казахстана, Украины и других республик мы видим как в кривом зеркале ту участь, которая ждёт российских граждан, если капиталистический режим не будет уничтожен. Прошедшая миссия в Казахстан дала нам многое для укрепления связи с трудящимися. Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» – это не газетная абстракция, а насущное требование сегодняшнего дня. Поодиночке нас всегда будут бить, и честные люди разных стран, вышедшие защищать свои права, умоются собственной кровью. Вместе же, помогая друг другу, проявляя на деле пролетарскую солидарность, мы сможем одолеть врага, который всё ещё пытается удержать наши народы в темноте и безысходности капитализма.

 источник